► Госпиталь Энтони ван Лейвенхок (ЭВЛ) специализируется на лечении рака. Врачи и медсестры в ЭВЛ понимают душевное состояние людей, которым поставлен страшный диагноз, или — как в случае Кармен — безнадежных больных.
С другой стороны, все посетители госпиталя знают, что вы пришли сюда вовсе не потому, что у вашей жены родился ребенок или она поправляется после удаления аппендицита, а исключительно по причине рака. Я и сам ловил себя на том, что провожаю сочувствующим взглядом людей, бредущих рука об руку по коридорам или молча сидящих у кофейного аппарата в холле. Кто-то из них только что услышал, что опухоль обнаружена у матери, что дедушка может скончаться в любую минуту, или же врачи поставили крест на муже или жене. По сути, ЭВЛ функционирует так же, как квартал «красных фонарей» в Амстердаме. Встречая там кого-то, вы точно знаете, с какой целью он или она туда пришли.
Операция по введению порт-катетера действительно оказывается плевым делом, и Кармен радостно насвистывает, отправляясь на оставшиеся сеансы химии.
Синт Лукас остался в прошлом. Голос Шелтемы в последний раз звучит в голосовой почте. Докторесса говорит, что ей стыдно за то, как обошлись с нами во время ее отпуска, и желает нам всего самого наилучшего. Я верю ей на слово и безжалостно вычеркиваю ее из памяти. Так же поступает Кармен.
После смены врача ее жизнь не станет длиннее, но зато она будет чуточку приятнее.
22
Чтобы скрасить и свою жизнь, я вернулся к старым привычкам. И я снова с Розой.
В тот день, когда стало известно о метастазах, мы встретились в кафе «Кофе Кампани», в районе Де Пийп сразу после того, как я отвез Луну в ясли. С точки зрения монофобии время вполне безобидное, да и место безопасное, поскольку находится далеко от дома Розы.
► «Кофе Кампани». Здесь можно склеить девчонку, но все-таки это кафе для ценителей кофе. Чем более необычный напиток вы закажете, тем выше окажется ваш статус. Так что притворитесь знатоком. Забудьте о капучино и эспрессо. Даже если вы понимаете в кофе не больше, чем свинья в апельсинах, заказывайте американо или ристретто. Так вы автоматически войдете в круг избранных, что, собственно, и требуется.
Роза внимательно слушала, пока я изливал ей душу, выплескивая раздражение и отчаяние.
Летом, в промежутках между путешествиями и прогулками на маленьком корабле вместе с Кармен, я тайком встречался с Розой в пабах и сэндвич-барах. Мы намеренно обходили стороной кафе в ее округе, чтобы избежать соблазна закончить свидание у нее дома, что означало бы нарушение Моего Обещания Кармен.
Я твердо решил не прикасаться к Розе, и мне удалось продержаться целых четыре месяца. Это был своеобразный рекорд моногамии за все время моих отношений с Кармен. Или, скорее, зерогамии, поскольку один эпизод все-таки был, в «Клаб Мед». Но с тех пор, стараниями таксотера, сексуальное влечение Кармен сошло на нет. А с ним и моя сексуальная жизнь, чего нельзя сказать о чувстве вины. Монофобия злорадно смеялась надо мной: я по-прежнему вел двойную жизнь, у меня по-прежнему было две женщины, но я не мог спать ни с одной из них. Иногда мой член готов был взорваться от желания, стоило Розе утешить меня чуть более интимно. Тогда, вернувшись домой, я мастурбировал в туалете или под душем, мечтая о ней.
Однажды вечером, после очередной химиодрамы в Синт Лукасе, ситуация вышла из-под контроля. Я позвонил Розе, она была дома, и уже через полчаса я был у нее. Она стала утешать меня. Утешение постепенно переросло в ласки, а ласки — в секс. Поначалу она пыталась протестовать, но уже ничто не могло нас остановить. Все произошло прямо на ковре. Я вошел в нее и почти сразу кончил. Потом мы вместе плакали.
После этого меня потянуло к ней с еще большей силой. Каждые полчаса я грезил о встрече с ней. Мой день был расписан по минутам и мог служить образцом бесчеловечного распорядка. Кармен. Луна. Визиты в госпиталь. Осмотр домов, предлагаемых риелтором. Работа в офисе. Хотя последний пункт одновременно служил алиби для коротких свиданий с Розой.
Но наш нынешний роман существенно отличается от того, что было между нами раньше. На прошлой неделе, когда мы валялись в постели, Роза вдруг произнесла: