Мужчина, которому предназначено это письмо, обладает мощным запасом энергии, но сейчас он должен сдерживать свою энергию. Ему надлежит сделать выбор. Все необузданные желания ведут к хаосу, в этом он уже убедился.
Это хорошо. Пусть он проникнется этой мыслью. Ему станет легче.
В ближайшее время от него потребуется многое. Сейчас он уже не вправе распоряжаться собой по собственному усмотрению. Он должен исполнять свои обязанности. Больше нельзя этого избегать.
Все будет, как будет. Он справится, пусть даже он сам сомневается в этом.
Скажите ему, чтобы он доверял своей интуиции. Прислушивался к голосу сердца. Это поможет ему, придаст сил.
Он справится. Скажите ему, чтобы он не терял уверенности. Вокруг него много людей, готовых помочь.
С любовью…
И я это слушаю? Какой идиотизм!
Нора спокойно откладывает письмо и выжидает.
— Что-нибудь кажется вам знакомым? — наконец спрашивает она.
— Хм… как вам сказать? Это можно привязать к чему угодно…
— Вы так думаете? — Она улыбается. — А хаос, упомянутый в письме?
Ну, допустим, в этом что-то есть.
— Хм… Знаю я эти гороскопические трюки. Каждый из нас попадает в ситуации, которые можно назвать хаосом, разве не так? Вы когда-нибудь бывали на распродажах в «ИКЕА»?
Нора смеется:
— Думаю, в письме речь идет о чем-то более серьезном, вы не находите?
Пожалуй, стоит подыграть ей.
— Недавно я перевернулся на автомобиле, так что этот эпизод вполне можно считать хаосом.
— Авария?
Я киваю.
Она кивает в ответ.
— А вам известно, что мы, люди, защищены силами, о существовании которых даже не подозреваем? (О, боже, только не это.) Эта авария была знаком свыше, предупреждением о том, что ваша защита практически исчерпана[55]. (Хм… Я не уверен, что мне приятно это слышать. То есть я хочу сказать, что, даже если не веришь в Бога, в судьбу или какие там еще потусторонние силы, узнать, что твоя защита на исходе, — это уж чересчур.)
— Но здесь вы потому, что кто-то серьезно болен, не так ли? (Я потрясен.)
— Э-э… да. Моя жена…
— Как зовут вашу жену?
— Кармен.
— Кармен скоро умрет.
Холодок бежит по моей спине. Одно дело — слышать это от Роденбаха, и совсем другое — когда тебе говорит об этом совершенно незнакомый человек из многоквартирного дома на Буйтенвелдерт…
— Вам не нужно этого бояться. Она не боится. И это хорошо.
Я судорожно сглатываю. Хотя я по-прежнему не верю ни единому слову Норы, она растрогала меня.
— Я чувствую, что мне с Кармен нужно еще о многом поговорить… — слышу я собственный голос.
— У вас будет возможность это сделать. (Не общается же эта Нора с потусторонними силами, в самом деле?) Постарайтесь проводить с ней как можно больше времени из того, что ей осталось. (Ну вот, опять двадцать пять. Думаю, я и сам мог бы сообразить, не такой уж я тупица. А ну-ка устроим ей шокотерапию. Эти эзотерические типы обычно пасуют в таких ситуациях…)
— Вот уже больше года у меня роман на стороне. (1:0 в пользу Дэнни! По-моему, прозвучало вполне вызывающе. Что ж, парируйте…)
Нора профессионально спокойна. Она жестом приглашает меня продолжить. Я вдруг теряюсь, не знаю, что сказать. И стоит ли вообще что-то говорить. В душе я понимаю, почему пришел. Так и говори, чего уж там.
— Кармен ничего об этом не знает. Должен ли я рассказать ей, пока еще есть такая возможность?
Нора выдерживает паузу.
— Она знает. Она давным-давно об этом знает. (Что?) Если она спросит, вы должны сказать ей правду (брр.), но она не спросит… (Меня это вполне устраивает.) Она всегда знала, какой вы на самом деле. Она знает о вас больше, чем вы сами о себе. В последнее время она смирилась с этим. (Мне нравится эта Нора.) Как зовут женщину, с которой у вас роман?
— Роза…
— Вы не напрасно встретились с Розой в то время, когда заболела Кармен, — говорит Нора тихим голосом. — Это было необходимо. (Вот видите! Да, Нора попала прямо в точку. Пожалуй, я поделюсь с ней своими сомнениями. К черту этот циничный треп.)