Если я не вернусь… как мама с папой это переживут? После того, что совсем недавно случилось с Киёси?
Горло сдавило, я хрипло вдохнула, но не смогла выдохнуть, в груди начала разливаться паника. Я сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони, и приказала себе собраться. Нельзя терять хладнокровие, нельзя поддаваться страху. Только так я могла разобраться в том, что случилось, и найти выход.
– Ох, – вздохнула Минори. – Мне так страшно, но я все равно умираю от голода.
– Нам нужно есть, чтобы жить, – отозвалась я, не давая голосу выдать притаившийся страх. – Это понятно. Нам нужны силы, иначе мы отсюда не выберемся. Я тоже чувствую голод… Значит, нужно достать еду. Пока это поважнее кроссовок.
Хоть какая-то цель, хоть какое-то дело… для начала. Но только не повторение одних и тех же тяжелых мыслей, что грозили утянуть меня на дно отчаяния.
Минори невесело хмыкнула:
– Тут все закрыто, заброшено и сломано… Эх, я бы не отказалась от натто[23] с рисом. Да я съела бы даже жареную курицу, и плевать на диету!
– Пойдем. – Я протянула ей руку. Если действовать твердо и решительно, можно даже самого себя убедить в собственной уверенности. – Тут должна быть еда. Даже если магазины закрыты, это не значит, что они пусты. Не знаю, где мы оказались, но люди тут живут… Видимо. Не думаю, что они бессмертные и не нуждаются в пище.
– Бессмертные. – Минори, вставая, сморщила нос. – Видели мы… – Она замолчала, передернув плечами, а потом кивнула: – Пойдем.
Мы вновь вышли на одну из улиц и, оглядевшись, заметили на противоположной стороне трехполосной дороги крупный супермаркет.
– Судя по всему, движения здесь нет, – проговорила Минори.
Светофор не работал, а на разбитой дороге то тут, то там застыли пустые машины. Подернутые ржавчиной одни автомобили стояли без колес, другие – с разбитыми окнами. Посмотрев по сторонам, мы просто пошли вперед, и это казалось таким неправильным и непривычным.
Автоматические двери супермаркета не работали, застыв в закрытом положении, но чуть дальше мы нашли незапертую дверь для персонала. Войдя внутрь, мы заметили выключатель, но, к нашему сожалению, свет не загорелся – торговый зал освещали лишь проникавшие сквозь большие мутные окна первые и еще слабые солнечные лучи.
Как я и предполагала, полки в магазинах и не пустовали. Разнообразие товаров не было настолько обширным, насколько мы привыкли, но больше половины мест на полках было занято.
– Холодильники не работают, – фыркнула Минори, пройдясь по залу. – Ну и ладно. Я нашла консервы, лапшу и хорошо выглядящие фрукты. Крекеры и печенье тоже не должны были испортиться.
Взяв с одной из полок пару шоколадных батончиков, я подошла к Минори, которая закинула в корзинку четыре коробки лапши, две банки рыбных консервов, а в руках держала открытую пачку печенья с кремом.
– Будешь? – спросила Минори и достала одно печенье из пачки.
– На твоем месте я бы не стал этого делать.
Глава 2
聞くは一時の恥聞かぬは一生の恥
Спросить – позор на время, не спросить – позор на всю жизнь
Мы с Минори резко развернулись, и я, помрачнев, шагнула чуть вперед, прикрывая подругу плечом.
Впереди, в проходе перед отделом с хлебом, стоял тот самый странный незнакомец, и при виде него в ушах вновь раздался пока еще не громкий, но все же звон тревоги. Что этот парень опять делал рядом?
– Что тебе нужно? Вы что, следите за нами? – спросила я, за хмурым взглядом пряча настороженность, грозившую вновь перерасти в страх.
Парня же, казалось, мой откровенно враждебный взгляд совсем не смущал. Незнакомец выглядел спокойным, даже расслабленным, в глазах его виднелась легкая насмешка, хотя лицо ничего не выражало, и, вновь окинув парня пристальным взглядом, я невольно удивилась, как его костюм мог выглядеть таким наглаженным и чистым… здесь.
– Съешь это – умрешь, – проговорил незнакомец и взял с полки консервную банку. – Казалось бы, состав хороший и срок годности в норме… Но нет, все равно умрешь.
– Почему? – спросила я, старательно отмахиваясь от мыслей о том, что эти слова звучали как бред. Мы с Минори не имели ни малейшего представления о том, где оказались, и, хоть доверять этому парню явно не стоило, я не могла отнестись к его предупреждению как к шутке или розыгрышу.
Сначала это смертельно опасное задание… Затем слова об омамори и ёкаях… Был повод задуматься и насторожиться.
Еще сильнее, чем тревога, меня терзали сомнения – в словах этого парня, в реальности происходящего, едва ли не в моем рассудке. Но следом за сомнениями в голове мучительно четко вспыхивали воспоминания о том, как нечто утащило Саито в темноту. О леденящих кровь звуках. О камнях под ногами. Об ощущениях чьей-то хватки на моей кроссовке.