Сделав шаг через порог, она замерла, и почти в ту же секунду почувствовала, что готова затанцевать от радости: ее брат сладко спал, укутавшись в одеяло с головой – и только его вихрастая светлая макушка торчала из получившегося кокона; но самое главное, что Тоби снова был маленьким – пятилетним, чудесным малышом, которого Сара знала всю жизнь. Она не смогла сдержать улыбки. У кровати валялся Ланселот – она осторожно подняла его и посадила в изголовье возле подушки.
Все снова было как раньше. Почти все. Сара вышла из детской, осторожно прикрыв за собой дверь, и, медленно ступая босыми ногами по прохладному полу, спустилась вниз, в кухню. Она настежь растворила окно, и свежий ветер всколыхнул светлые занавески. Сара только в этот момент поймала себя на мысли, что даже за такой короткий промежуток времени успела соскучиться по дому. Но странное ощущение не покидало: так путешественник, несколько лет счастливо проживший вдали от родины, возвращаясь, пытается понять, где теперь его место на самом деле.
От мыслей Сару отвлек телефонный звонок, трелью раздавшийся из соседней комнаты.
Пружинистым шагом выйдя в гостиную, по дороге задерживая взгляд на каждой мелочи, она взяла трубку, по привычке наматывая провод на палец.
- Алло?
- Сара, детка, - от неожиданности Сара вздрогнула, услышав голос Дэвида – он отличался от того хриплого тембра, так напугавшего ее в Лабиринте. И снова она спросила себя – уж не во сне ли ей все это привиделось? – Извини, что так рано, надеюсь, я тебя не разбудил.
- Нет, - коротко и неожиданно холодно отозвалась девушка, буравя взглядом узор на обоях.
- Все в порядке? Ты какая-то странная. Хотя, может, мне это только кажется, в конце концов, еще раннее утро. Я подумал, а может я приеду к вам сегодня? Сходим с Тоби…
- Дэвид, - перебила она его. Странно, раньше она не замечала почему-то, как много он говорит – практически без пауз, как будто его мысли «наскакивают» одна на другую. – Знаешь, я… Извини, но нам надо расстаться.
- Ч-что? Сара…
- Дэвид, извини меня. Я правда… Я все взвесила. Так будет лучше.
Сара выпалила эту фразу совершенно автоматически, не задумываясь. Но произнеся ее, почувствовала почему-то небывалое облегчение – хоть и нелогичное, ведь, по сути, того Дэвида, с которым она расставалась, в мире все еще не существовало. Она не хотела об этом думать; все, что она ощущала неизвестно откуда появившимся шестым чувством, - это то, что поступает правильно. На том конце провода повисло тягостное молчание. Снова пробормотав невнятное “Извини”, Сара повесила трубку. (Где-то за спиной она вдруг услышала звук, отдаленно напоминающий короткий смешок, но решила списать это на игру воображения. В конце концов, он позволил ей вернуться, почему бы в таком случае не оставить ее одну хотя бы ненадолго).
Все еще под впечатлением от своего резкого решения, Сара медленно проследовала в ванную комнату. Как будто она действительно побывала в многодневном путешествии, ей вдруг пришло в голову, как здорово было бы принять душ. Скинув пижаму, она встала под теплые струи воды, чувствуя каждой клеточкой своего тела, как незримо смывается теперь ее прошлое. Что бы ни ждало ее дальше, теперь все точно будет по-другому. Не зря считается, что из путешествий всегда возвращаешься немного другим.
Правильно ли она поступила с Дэйви? Не стоило ли дать ему шанс? Ведь… все только начиналось, их жизнь, их совместный путь. Нет. Она поняла, что не смогла бы иначе, это значило бы врать самой себе. Что бы ни произошло дальше, этот путь она проделает самостоятельно. Нет, Сара вовсе не тешила себя надеждой, что Джарет (который, кстати, к ее удивлению, в этот раз совсем не казался ей плодом ее воображения) позволил ей вернуться навсегда, но пока она здесь, пока она свободна, она могла бы бороться. Наверное.
Какое дурацкое ощущение, она будто бы сама не своя… Подставляя лицо под тугие струи, Сара вдруг со всей ясностью осознала, что здесь, дома, все кажется ей чужим. Интересно, сколько времени ей отведено на мнимую свободу? Интересно, хватит ли ей его на то, чтобы придумать какой-нибудь план?..
Выключив воду, Сара ступила на холодный кафель и, обернувшись широким полотенцем, задумчиво провела пальцами по запотевшему зеркалу. Но, сфокусировавшись на своих руках, не смогла удержаться от того, чтобы не выругаться вслух: едва заметное, почти невидимое, прозрачное и мягкое свечение все еще исходило от ее ладоней. О, конечно же, Сара догадывалась о его природе, но все еще не представляла, что это значит и не опасно ли это.
- Чтоб тебя, Джарет…, - еле слышно произнесла она, вглядываясь в свое постепенно появляющееся отражение.
- Не думал, что ты так быстро позовешь меня вновь, Сара Уильямс, - прозвучал у двери знакомый голос, и Сара вскрикнула от неожиданности, судорожно прижимая полотенце к груди. Будто во сне, но более реальный, чем когда-либо, Король Гоблинов стоял во всем своем великолепии, прислонившись к дверному косяку и разглядывая ее совершенно беззастеничиво. Стойкое ощущение дежавю посетило Сару, ей хотелось сказать ему, что она вовсе его не звала, но все, что она могла в эту секунду, - это нервно комкать в руках влажную ткань и пялиться на него во все глаза. Дурацкая ситуация, ничего не скажешь! Нечего было вообще вспоминать своего великолепного короля, тем более вслух - никак невозможно вбить себе это в голову! Теперь расплачивайся, Уильямс, скажи спасибо, что на тебе хотя бы есть полотенце!
- Что заставляет тебя так нервничать? - осведомился он лениво. - Мне казалось, между нами уже произошло достаточно, чтобы ты стала доверять мне немного больше.
- Не надейся, - пробормотала она, совершенно не представляя, что предпринять.
- С другой стороны, не могу тебя винить. За тебя говорит твое благоразумие. И оно тебя не обманывает, - улыбнулся Джарет, обнажая зубы в плотоядной улыбке и ни на секунду не отводя от нее пронзительного взгляда. - Так и быть, дорогая, позволю тебе закончить. Мы сможем поговорить позже.
С этими словами, не дожидаясь ее реакции, он исчез, а Сара, раздраженная теперь всем на свете (и, прежде всего, собственной неосторожностью) принялась с трудом натягивать на влажную кожу джинсы.
Ей потребовалось минут двадцать, чтобы привести себя в порядок и наскоро высушить волосы. Сара, черт возьми, так и знала, что произойдет нечто подобное, иначе и быть не могло. Но чтобы самой так глупо его вызвать… Она догадывалась, где в эту самую минуту найдет Джарета, и потому спускалась в гостиную медленно, с замиранием сердца. Он верно подметил: между ними действительно произошло достаточно, но это все совершенно не меняло того факта, что Сара все еще боялась его - ужасно глупо и немного по-детски. А главное - она не могла ничего с этим поделать, а Джарет только подливал масла в огонь.
И Сара оказалась права: Король Гоблинов снова - снова, как и в день его прошлого появления в этом доме, - нечеловечески царственно восседал в папином любимом кресле, стоявшем почти в центре комнаты. Сара замерла на пороге, поймав его взгляд в отражении зеркала (того самого, что стало для нее проходом в Подземье). Несколько секунд они просто молча смотрели друг на друга, пока, наконец, Сара не повернулась к нему - настоящему - лицом.
- Зачем вообще нужен был весь этот фарс? - прервав, наконец, искрящееся молчание, она напустилась на Джарета, чуть ли не сжав кулаки. Криво усмехнувшись, король лениво откинулся на спинку кресла.
- О чем ты?
- Зачем ты заставил Тоби и Дэвида проходить Лабиринт, если все равно отпустил меня?
- Не “отпустил”, дорогая Сара, а “отпустил на время” - это огромная, я бы сказал, колоссальная разница, - Сара слышала по его интонации, что он снова играет с ней, играет так же, как делал это всегда, за редким исключением.
- Это уже не важно. Ответь!
- Чтобы ты поняла, что тот выбор, который я сделал за тебя, – правильный.
Сара снова замерла с полным ощущением, что ослышалась. Его формулировки, понимание ситуации и его картина мира в целом иногда поражали ее настолько, что она - так же, как и в эту секунду, - решала просто не спорить.