— А почему бы нет? — ухмыльнулся татуированный. — Давай плеер.
— Эмм… — Ден, кажется, смекнул, к чему идет дело. — С собой у меня плеера нет, я же с друзьями. Скажи адрес почты в Интернете, я тебе скину, без проблем.
— Больше тебе ничего не сказать?
— Ну, разве что, где тут можно отдохнуть нормально? А то этот, — кивок в мою сторону. — Достал уже. Водит нас по каким-то дырам. Музеи ему нравятся, парки… Где здесь можно пива выпить? Мы ведь, все-таки нем… не маленькие, чтобы по музеям ходить!
— Правильный пацан! — татуированный хлопнул Дениса по плечу, тот в ответ выдавил из себя улыбку.
— Пиво? — переспросил высоченный. — В «Гаскони» нормальное пиво. Мы туда ходим.
— В «Гаскони» шлак, — перебил его толстый. — В «Аллигаторе» самое хорошее!
— Да гамно твой «Аллигатор», — отмахнулся поклонник «Гаскони». — Там даже…
— Завалили, оба, — тихо произнес «низкий».
«А вот и главный, — определил я. — Самый щуплый, странно, я думал, всегда бывает наоборот. Интересно, если его вырубить, остальные убегут?»
— А что, ребят, может, сходим к пиву? — повернулся к нам Ден.
— Без базара! — стараясь изобразить голосом искреннюю радость, ответил я.
До сих пор не проронивший ни единого слова Сева молча кивнул. Он вообще выглядел так, словно ему уже зачитали смертный приговор, и осталось только дождаться его исполнения. Уж от него я ожидал большей поддержки, а выходит, только мы с Деном отдуваемся, спасая, в том числе, его зазнобу.
— А вы как, ребята? — это уже вопрос к гопникам.
Гопники недоуменно переглянулись.
— Сходить к пиву? Это так в Калининграде говорят? — поинтересовался «мелкий».
«Да, так даже в деревне Гадюкино не говорят. Приехали… Может, попытаться убежать? Девочки, должно быть, уже далеко».
— Патруль, дождь начинается, — обратился к главному пятый, тот, который с бегающими глазками. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что у него имелись и дополнительные приметы — отсутствовал передний зуб.
— Вижу, — процедил Патруль и сплюнул на землю, по которой уже осторожно постукивали первые редкие капли. — Значит так, убогие. Сейчас вы мне рассказываете, откуда такие нарисовались. Без шуточек, усекли?
— Парни, ну какой имидж вы создаете городу? — попытался вразумить их я. — Гости приехали, а вы…
Но договорить мне не дали.
— А мы не ждем тут гостей. И еще проверим, какой ты коренной москвич. Я уже в третьем поколении москвич, Басмач — во втором, у Шницеля тут предки еще при царе жили. А ты кто такой? Откуда приехал: Из Костромы? Из Иваново? Или, может, из Смоленска какого-нибудь?
«Как он ловко угадал. Хоть и с третьей попытки. Теперь ведь не скажешь, что и вправду из Смоленска — не поверят».
— Да че ты с ними цацкаешься, братуха? Вали их, да и все…
— Патруль, псина! — истошно завопил татуированный, но вожак не успел среагировать на крик. Темно-серая тень сшибла его с ног и, легонько куснув для острастки, отскочила в сторону, вздыбив шерсть на загривке и обнажив кинжалы клыков.
— Агат! Стоять!
Все произошло практически мгновенно. Любители легкой наживы не издали ни звука. Даже укушенный Патруль не пискнул, так как понял: если вякнет, ему кранты. А я только и смог, что выдохнуть про себя. Вера успела вернуться домой и привести помощь. Да такую, против которой ни один здравомыслящий человек не рискнет встать в позу. Этих ребят едва ли можно было отнести к разряду здравомыслящих, но и они не рискнули. Не сговариваясь, компашка все также молча припустила от нас: подраненный Патруль возглавлял отступление.
Полминуты спустя поле боя осталось за нами.
— Он у нас привитый, если что! — закричал я им вдогонку. — Ой, черт… Агат, ко мне!
И вовремя: добродушный убийца, почувствовав ослабление контроля, едва не бросился в погоню. Ему только дай волю, он за хозяев кого угодно порвет. Доказывай потом, что все начиналось с необходимой обороны.
Из зарослей кустарника выскочила запыхавшаяся Вера в сбившемся платье. Первым делом кинулась ко мне.
— Господи! Вы живы! С вами все в порядке? Я так боялась, что не успею! — после чего, не дожидаясь моего ответа, набросилась на нашего спасителя. — Ты, никчемная швабра! Жалкий трус! Я думала, я убью его, честно!
Мы стояли и не могли поверить своим глазам: миниатюрная хрупкая Вера тягала за шкирку огромного пса, который только что в одиночку разогнал целую банду отморозков. А тот испуганно поджал уши и зажмурил глаза, являя собой воплощение покорности и послушания.
И вдруг нас накрыло таким потоком воды, что на миг мне показалось, будто над нашими головами опустошил резервуары пожарный самолет. Дождь, казалось, бил отовсюду: сверху, с боков, даже снизу! Мы в секунду вымокли до нитки. Несчастный Агат так и не шелохнулся, хотя с его густой шубы уже стекали на землю целые ручьи дождевой воды. Но Вера не ослабила хватку и продолжала отчитывать несчастное животное. Царящий вокруг хаос ее, казалось, совершенно не заботил.
— За что ты его так? — прокричал я сквозь завесу дождя, побойдя к ним вплотную. — Он же успел!
Вера откинула со лба прядь мокрых волос.
— Ага, успел. Да я больше времени потратила на то, чтобы вытащить эту косматую тушу из дома. Он, видите ли, грозы боится! Забился в ванную и не хотел выходить! Только когда я несколько раз назвала твое имя, соизволил таки отодрать свой зад от пола. Хорошо, я знала дорогу, мы срезали через кусты…
— По-моему, он и сейчас ее боится, — я подошел и погладил неподвижного пса, в ответ тот чуть шевельнул хвостом. — Главное, что он пришел.
— Любимый, я так боялась за тебя… за вас, — Вера прильнула ко мне, обхватив за шею. — Не знаю, что бы я сделала с ними, тронь они вас хоть пальцем…
— А где Маша? — подал голос Сева. Кажется, впервые с того момента, как нас окликнули из беседки.
— Она осталась дома. Я попросила, здесь от нее все равно толку не было бы.
— Надо ей позвонить…
— Ага, сказать, чтобы полотенца достала, — съязвил я.
— Ой, у меня плеер намок! — вскрикнул Ден. — Не работает…
— Ах ты обманщик! — я хлопнул его по плечу. — А четким пацанам сказал, что дома оставил! Вера, познакомься: Ден, наш спаситель. Этот любитель пива и инди-рока занял наших новых друзей такой увлекательной беседы, что те на время забыли, зачем вообще к нам подошли!
Я вдруг почувствовал, что меня всего трясет. Но не от холода — от смеха. Организм спешно избавлялся от избытков адреналина. Наступила нервная разрядка, я сложился пополам, и, не в силах остановиться, продолжал хохотать, словно сумасшедший. Скоро ко мне присоединились и остальные. Кроме Агата. Агат был недоволен: он очень сильно хотел домой.
Глава X: Будни рядового юриста
Будильник… Неужели это он? Признаться, за прошедшую неделю я успел подзабыть его дребезжащий голос, внезапно проникающий в самые темные закоулки мозга и вызывающий там мини-катаклизмы. Берегитесь, пощады не будет никому! Будильник… Злейший враг человека, который хочет спать. Сколько нервных клеток убивается его беспощадным трезвоном! Сколько хороших дней загублено самим фактом того, что дни эти начались с будильника! Не счесть, не оценить потери. Будильник… Маленький палач на границе реальностей. Один взмах невидимого топора — и вот ты покидаешь уютный, беззаботный мир грез и окунаешься в человеческую Действительность. Действительность, которая кажется подобной смерти, ибо нет в ней ничего, что могло бы обрадовать человека, разбуженного будильником. Будильник… Будильник!
Пора вставать, предрассветный философ.
Подъем, сборы, завтрак, новости, кормежка и выгул зверя. Все делается степенно, по порядку — привычка. Только Веры нет, без нее как-то не так. Не то. Но нельзя останавливаться, отвлекаться: сейчас всего лишь утро, а впереди много работы. За два дня нужно столько всего успеть… Ума не приложу, как буду справляться. Войти в курс дел, прочитать накопившуюся почту, восстановить потерянные документы, созвониться с клиентами. Завтра, кажется, прием у судьи в Люблино? Да, еще Валентина, этой вообще спокойно не живется. Наверняка продолжит доставать меня своими догадками и теориями заговоров. Бедная Ира, она даже не подозревает, какие тучи над ней сгущаются.