— Благодарю. — Я поднялся с кресла и пошел следом за нею к бару. — В котором часу в тот вечер пришел сюда Силвер?
— Около восьми, полагаю. — Она занялась бутылками, бокалами и кубиками льда. — А может, и в половине девятого, не уверена.
— А когда ушел?
— После завтрака. Тоже затрудняюсь сказать, в котором это было часу. Утром, но не слишком рано, это уж точно.
— Он уплатил вам обычную сотню?
Она и не подумала оскорбляться, просто улыбнулась мне:
— Для Ленни это было бесплатно. В этом парне есть какая-то примитивная грубость, которая привлекает меня.
— Та самая, которая оттолкнула Тони и Мириам в Санта-Байя?
— Они были тогда всего лишь парой девчонок. — Она подтолкнула мне бокал через стойку бара. — Слишком молодых, чтобы оценить редко встречавшиеся в жизни вещи. — Она приподняла свой бокал, ее глаза насмешливо смотрели на меня поверх его края. — Что вы хотите, Эл? Вызвать у меня комплекс вины?
— Нет, хочу дать вам шанс, — ответил я ровным голосом. — Слушайте хорошенько, Лиза, потому что он у вас всего один.
— Я слушаю.
— Думаю, обнаружив, что нет никакого наследства, вы вернулись к своему прежнему промыслу. Но потом, не знаю, каким образом, может, просто увидели снимок в газете, вам стало известно, что жена миллионера Николаса Каттера — не кто иная, как Мириам Перкинс, ваша бывшая партнерша по определенным забавам. Вы перебрались в Пайн-Сити, дабы заняться этаким аккуратненьким вымогательством. Не знаю, как вы познакомились с Донованом, но почти не сомневаюсь, что эта встреча была преднамеренной, а не случайной. С его поддержкой вы выработали превосходный план ненавязчивого шантажа. Вы не станете разоблачать Мириам перед всем миром, особенно перед тесным социальным мирком Пайн-Сити, до тех пор, пока она платит за молчание. Причем вы не требовали с нее огромных сумм — это слишком вульгарно, да и опасно: за вами можно было бы проследить. Вместо этого вы предложили Нику заключить деловую сделку с Донованом на весьма выгодных для последнего условиях — продать ему по дешевке проект Деламара.
— У вас необузданное воображение!
— Естественно, вам пришлось пустить в ход все свои чары, чтобы обольстить Донована, — продолжал я совершенно невозмутимо, — но при этом вы обнаружили определенные изъяны в его характере. Он стал бы нервничать из-за шантажа и, более того, начал бы сомневаться в своих возможностях руководить таким крупным проектом. Иными словами, вам нужен был кто-то еще — покрупнее и посильнее. И тогда вы вспомнили о кровавой вражде между Ником и Бертом Эвансом. — Тут я остановился и прислушался к отзвукам собственного голоса у себя в голове. — Одну минуточку, постойте! Конечно, здесь я напутал. Первым был Эванс. Скорее всего, именно он предложил Донована в качестве промежуточного звена; ему не хотелось, чтобы Нику стало известно, кто стоит за всем делом, — по крайней мере до того времени, пока он решится на убийство.
Вдова Ландау аккуратно поставила свой бокал на бар.
— Вы сошли с ума! — сухо произнесла она. — Я вообще не понимаю, о чем вы толкуете! Я же вам сказала: у меня с Ником была связь, только и всего. Даже подсказала вам, где найти Берта Эванса, верно? Неужели вы рассчитывали, что я сама расскажу вам о Санта-Байя и о том, что Эванс был моим постоянным клиентом? Или, может, вы хотите пристыдить меня за то, что я пытаюсь сохранить лицо?
— Ладно. — Тремя большими глотками я выпил виски. — Еще одна попытка, Лиза: где вы находились в ту ночь, когда был убит Ник?
— Здесь, у себя в квартире.
— Одна?
— Я уже говорила, что была с Ленни Силвером.
— Спасибо за выпивку. — Я поднялся с табурета возле бара. — Можете не провожать, я сам выйду.
— Эл? — Лиза перегнулась через бар. Кончики ее грудей только что не протыкали тонкий шелк красной рубашки. — Не уходите отсюда таким сердитым! Пожалуйста, задержитесь немного: а вдруг мне удастся убедить вас, что я вовсе не такая уж плохая, как вы считаете?
— Я не захватил с собой шлепанцы, — сказал я. — И боюсь, что Ленни испортит нам задушевный разговор.
— За кого вы меня принимаете? — вкрадчиво спросила она. — За женщину, у которой телесные потребности превозмогают разум, так что она не в состоянии думать ни о чем, кроме секса?
— Ну что вы, дорогуша, вы куда более сложная натура, — произнес я устало. — Я скорее назвал бы вас роскошным телом, которым управляет острый как бритва ум. До сегодняшнего дня я предполагал, что, возможно, вас втянули в эту аферу, но сейчас я убежден, что вы сами нырнули в нее вниз головой.
Губы у нее поджались, но она ничего не сказала.