– Милая, – ласково провожу ладонью по щеке Рейчел. Она что-то бурчит, я громче зову её, и после этого распахивает глаза. Удивление, непонимание и прострация. Именно так чувствуешь себя, после выпитого. Ты не понимаешь, кто ты и зачем живёшь, где ты и смысл, вообще, дышать.
– Санта? – Хрипло отзывается.
– Прими, станет легче. По опыту знаю, – улыбаюсь ей, и сама открываю рот сестры, вкладываю таблетки и помогаю запить их. Когда воды не остаётся, отставляю стакан, и жду реакции. Она последует, но заторможено. Пару-тройку минут необходимо, чтобы мозг начал работать.
– Что… ты не в Лондоне? – Садится ровнее, трёт лицо и протирает заспанные глаза.
– Нет. Если я туда поеду, то ты узнаешь об этом первой. Я пока в Ирландии.
– Но… ничего не понимаю. Почему? За что ты так со мной? – В карих глазах собираются слёзы.
– Прости, но я должна была уйти, – отвожу взгляд, потому что не помню, что я ей сказала. Но по словам, Мэтью, я была ужасной, значит, и с ней поступила довольно подло.
– И теперь вернулась сюда, в этот ужасный дом? По какой причине? Снова с подачками? – Обиженно произносит она.
– Нет, прости и забудь об этом. Я здесь для другого, должна тебе объяснить всё и уйти, – качаю головой и встаю. Отчего-то легче говорить, когда тело свободно в движениях. Нервничаю. Кусаю губу, выбирая вариант, с которого начать.
– И? Что ещё придумаешь…
– Не надо. Я не больна, Рейчел. Верить ты можешь и должна только мне. Если тебе скажут что-то другое, возможно, Филипп, передаст что-то от меня, то никогда, – указываю на неё пальцем, – никогда не верь этому. Не слушай его. Только я сама буду ставить тебя в курс происходящего. Ты обязана дождаться моего слова, и ничьего больше. Поняла?
– А как же Ред? – Ехидно спрашивает меня, принося вновь укол оттого, что поняла ранее по поводу этого эпизода моей жизни.
– Никак. Его не существует, ты права. Мне было так удобно, но, – делаю паузу, – сейчас я в здравом уме, и говорю о том, что никого нет, только я. И сейчас мне предстоит попросить тебя об услуге.
– Что ещё?
– Если будет звонить мой муж, то соври, придумай что-то, но не говори ему, что меня здесь нет. Помоги мне в последний раз, и я обещаю, что больше обо мне ты не услышишь. Как и о моих проблемах. Хорошо? – С напряжением смотрю на недоверчивое родное лицо. Нет, этого мало.
– Я не желаю больше быть той, кого ты видела. Это ужасно, не так ли?
– Отвратительно, – подтверждает она.
– Отлично. Ты тоже не хочешь меня знать такой, верно?
– Определённо.
– Тогда выполни мою просьбу, идёт? Я сама всё решу. А ты, ни в коем случае, не ведись на рассказы Филиппа, никогда. Подумай в этот момент о себе и вспомни тот случай на ужине, где он предлагал интимную связь. Он полон лжи, а я не дам причинить тебе зла. Поэтому не спрашивай меня о большем, я не скажу. Только пообещай – выполнить всё так, как я прошу.
– То есть, после того, как довела меня до слёз, выставив буквально нищей, да ещё и желающей тебя использовать. После твоего стервозного поведения по отношению ко мне, когда я приняла тебя и верила, ведь ты моя сестра, а ты плюнула в мою душу. После всего ты хочешь убедить меня, что вправе просить что-то? – Повышает с каждым словом голос, а затем издаёт стон, видимо, от головной боли.
– Хорошо. Раз так, то, значит, буду ещё честнее, – глубоко вздыхаю и жду, пока Рейчел придёт немного в себя и продолжит метать молнии в мою сторону.
– А ты умеешь это? – Ехидничает, массируя виски.
– Ты никогда не была мне хорошей сестрой, как и я тебе. Нас никто не воспитывал, родители занимались собой, поддерживая нетрадиционные понятия о семье, хотя дали нам всё. Я не виню их и тебя, как и себя. Это прошлое. Ты пользовалась моей популярностью, и сама помогала сбегать из дома, чтобы познакомиться со старшими братьями моих друзей. Я же использовала тебя, как прикрытие, хотя ты думала, что я ничего не понимаю. Но сейчас, Рейчел, у меня нет никого роднее тебя. И я желаю тебе только добра. Да, я бываю стервой, такой научила меня быть ты, как и неправильный пример нашей семьи. Но я другая, так позволь мне быть собой.
Наверное, я слишком жестока, раз краска спадает с лица сестры, а губы подрагивают от подбирающихся рыданий. Но это единственный способ заставить её принять мою позицию, услышать меня, в конце концов.
– Как ты можешь…
– Как? Легко. Не строй из себя жертву, Рейчел. Тебе не идёт, как и мне. Ты же сильная женщина, ты именно такой хотела предстать передо мной. Но всё это ложь. Ни ты, ни я не обладаем достаточной силой, чтобы бороться с пороками. Разве это плохо? Нет. Хотя пороки бывают разными, и я хочу вычеркнуть некоторые из своей жизни, чтобы прекратить соревнование между нами. Ты завидовала мне, а я тебе. Но хватит. Мы сёстры, милая, ты есть у меня, а я есть у тебя. Ты права, родителям на нас плевать, они выпустили нас из гнезда, но я сломала крылья, а твои атрофировались. Так давай же вместе узнаем, что такое свобода. Ты и я, – подхожу к Рейчел и присаживаюсь рядом. Вижу настороженность в её взгляде, недоверие и обиду. Это пройдёт, пусть немного поплачет, но сделает так, как я прошу. Без этого не уйду.