– Где? Нет, у меня нет шрамов, моя кожа чиста, – мотаю головой, пытаясь понять, что он имеет в виду.
– Шестнадцать. Шестнадцать шрамов, и их не увидеть, только почувствовать, – чётко выговаривает каждое слово, когда всё внутри меня ещё больше холодеет.
– Ты… то есть шрамы, как у тебя? Но почему я не знаю о них? – Шепчу я.
– Иди ко мне, – протягивает руку, и я хватаюсь за неё. Тянет на себя, что мне приходится подползти к нему и остаться на коленях между его раскинутых ног.
– Прости, мне не следовало говорить, но стоит это сделать сейчас.
Подхватывает пальцами свитер и снимает с меня. Отбрасывает в сторону, сглатываю от своей наготы. Хотя я в бюстгальтере, но ощущаю его горячий взгляд.
– Тринадцать вот здесь, – берёт мою руку и прикладывает её к правому боку.
– Когда ты спала в моей постели, я изучал твоё тело. Оно прекрасно. А теперь чувствуй, не дави, а лишь слегка расслабь руку и ищи, – отпускает меня.
Нервно облизываю губы и смотрю в его глаза, спокойные, ожидающие… веду кончиком пальца, пока не натыкаюсь на едва заметную выпуклость. Небольшую, но гладкую. Отличную от остальной кожи.
– Боже, – выдыхаю я и перевожу взгляд на свои рёбра. Нет, так не видно, но я, действительно, чувствую шрам.
– Это… это от осколков. Он тащил меня по ним, и я чувствовала боль, а затем кровь. Я видела её, – горько шепчу я и закрываю глаза, вновь переживая в воспоминаниях чёрно-белую картинку.
– Ещё один я заметил сегодня. Под волосами, порез около трёх сантиметров, – отрывает мою руку от рёбер и поднимает её. Заводит за голову и оставляет, чтобы я ощутила новый отпечаток замужества.
– Я не помню откуда. Не знаю.
– Лучше тебе и не вспоминать, сладкая. Не причиняй себе мук, они лишние, и их не изменить. Но знать ты должна, что не сумасшедшая. Все твои слова и страхи имеют подтверждение, – находит одну мою руку, а затем опускает вторую.
– Но почему я забыла? Почему вспоминаю отрывками?
– Не имею ответа, Санта. Но если эти шрамы, действительно, от рук Филиппа, то два другие меня волнуют больше. Сильно волнуют, потому что они касаются тебя. И если это может повториться, то я вынужден отпустить тебя немедленно, как бы мне ни хотелось ещё немного насладиться тобой. Я должен буду уберечь тебя и не приближаться, – его глаза темнеют, и я вижу, насколько он напряжён и переживает сейчас. Это пугает ещё сильнее, чем то, что пережила минуту назад. Не помню, чтобы он так вёл себя, мягко, нежно и осторожно. Слишком осторожно со мной, словно сдерживает себя полностью. Держит под контролем и меня, и себя. Зачем?
– Почему? Из-за книги? – Дрожащим голосом спрашиваю его.
– Нет, сладкая, – улыбается мне и качает головой. – Нет, я предполагал, что ты сделаешь именно это. Хотя мне было интересно наблюдать за тобой и увидеть, сколько страсти и огня содержишь ты.
– Тогда почему ты говоришь о том, что должен будешь отпустить меня? По какой причине?
– Ты думала о смерти когда-нибудь?
– Да, наверное, да. Но я трусиха, мне страшно причинить себе боль. Меня даже от крови мутит, – не понимая к чему такой вопрос, быстро отвечаю ему.
– А когда пьяна? Ты можешь совершить безумство?
– Какое ты имеешь в виду? Переспать с человеком, будучи замужем? Видимо, да, – издаю нервный смешок, но ему не до веселья.
– Нет. Физическое. Закрой глаза, сладкая, вот это ты должна вспомнить, откуда эти два, – прикладывает мои пальцы к левому запястью и ведёт по ним. Обжигает.
– Закрой глаза, Санта, – шепчет Ред, отпуская мои руки и позволяя найти то, о чём он говорит.
– Дай мне ответ, от которого зависит многое. Насколько сильно ты не желаешь жить? И кто сделал это? Ты или Филипп?
Задерживаю дыхание, ощущая на каждом запястье по порезу. Я обычно носила браслеты, Филипп заставлял, требовал, ведь это богатство, где его жена должна сверкать бриллиантами. А теперь понимаю, что он это делал, чтобы скрыть шрамы.
– Сладкая моя, вспомни, прошу тебя, ты подвержена попыткам суицида?
Сильный удар по солнечному сплетению вырывает меня из тела, и я влетаю в другую реальность. Ту, что предпочла бы забыть.
Глава 29
Сжимаю руками деревянную спинку кровати, пытаясь причинить ей боль. Передать из своего сердца, подарить ей тот ужас, который крутится в голове. Стараюсь не разрыдаться, постоянно кусаю губы и смотрю в одну точку стеклянным взглядом. Не могу говорить. Всё словно только что произошло, и я это ещё не пережила. Сейчас тянутся минуты, когда умираю… тихо, гадко и подло. Умираю, хотя дышу, сердце бьётся, но умираю.