— Я помогу в пекарне за сотню тысяч, — добровольно предлагает мой сосед Тревор. Я ненавижу этого парня и его грязные манеры. Подойдя к входной двери, я распахиваю её и втягиваю Питера внутрь, прежде чем его ограбят.
— Как ты попал в здание? — требую я, обвиняюще повышая голос. Моё лицо в пятнах, я в паре старых спортивных штанов, которые не стирала неделю, а мои волосы напоминают крысиное гнездо. Ну что ж. Вот что он получает.
— Я постучал в окно первого этажа и показал стодолларовую купюру. Твой сосед снизу не постеснялся меня впустить, — пожимает он плечами, как будто в этом нет ничего страшного.
— Господи, Питер, тебя ограбят. Это не Трайбек (Микрорайон Нью-Йорка). Это Адская Кухня! И здесь небезопасно!
Он просто снова пожимает плечами, выглядя, как всегда, безбожно красивым. Его чёрные волосы убраны назад, а эти кобальтовые глаза кажутся ещё более голубыми в тусклом свете моей квартиры.
— Мне всё равно. Я не мог позволить тебе вычеркнуть меня из своей жизни без боя. Что происходит, Уитни? Я думал, что всё идёт так хорошо между нами. Я скучаю по тебе, дорогая, но ты ужасно выглядишь. Ты действительно настолько больна? Почему ты не позволишь мне помочь тебе?
Мой кот-предатель вьётся у ног Питера, а я трясусь от смеси ярости и печали. Почему он должен быть таким неотразимым? Он только что снова назвал меня «милая»? Моё сердце разрывается, даже когда я начинаю свою тираду.
— Питер, я не могу быть временной заменой, пока ты не вернёшься к своей обычной жизни.
— Ты не можешь быть кем? — спрашивает он, наморщив лоб. — Я не понимаю.
Я делаю глубокий вдох.
— Заменой. Ну, ты знаешь, кем-то, кто держит место под названием «девушка» занятым, пока не появится стоящая внимания.
Он выглядит совершенно сбитым с толку.
— Откуда ты взяла такую нелепую идею? Ты никакая не замена. Кто тебе это сказал?
Я качаю головой.
— Питер, я никогда не смогу стать такой, как эти светские львицы и супермодели.
Он стреляет в меня кривым взглядом.
— Конечно, не сможешь. В тебе нет ничего мелочного или поверхностного, дорогая. Ты добрая, тёплая, сексуальная, красивая и многое другое, и именно поэтому я люблю тебя. Я ненавижу всех этих девушек. Я хочу только тебя, Уитни.
В ушах звенит, как будто я стою на дне бассейна и смотрю вверх. Питер смотрит на меня сверху-вниз, продолжая что-то говорить, но я не слышу. Он только что сказал, что любит меня?
Внезапно волна тошноты захлёстывает меня, и я бегу в ванную, прежде чем яростно выплеснуть ограниченное содержимое моего желудка. Это ужасно. Слюни текут из уголков моего рта, когда я вздрагиваю, и маленькие брызги завтрака падают на белую фарфоровую поверхность. Я чувствую, как Питер собирает мои волосы сзади, убирая их от моего лица, а моё тело снова содрогается, чтобы убедиться, что во мне ничего не осталось.
Когда я снова выпрямляюсь, он прислоняется к двери, его мускулистые руки скрещены на широкой груди. Выражение его лица бесстрастно.
— Ты беременна, — прямо говорит он.
Я ничего не говорю, потому что тест всё ещё лежит на бортике ванны. Чёрт, я совсем забыла. Теперь уже поздно скрывать это от него.
Я хватаю свою зубную щётку, чтобы убрать кислый привкус изо рта, пока он просто прислоняется к дверному косяку моей ванной размером со спичечный коробок, наблюдая за мной.
— Ты собиралась мне рассказать? — спрашивает он странно спокойным голосом.
Я поворачиваюсь к нему.
— Я только что узнала. В конце концов, я бы сказал тебе, но хочу, чтобы ты знал: ты ни в коем случае не должен чувствовать себя обязанным. Я знаю, что ты не подписывался на семью, когда решил посмотреть шоу девушек с веб-камерой. Это была случайность, а несчастные случаи иногда происходят. Я большая девочка, и я могу позаботиться об этом.
Он поворачивает меня лицом к себе, кладёт руки мне на плечи и смотрит на меня своими голубыми, как океан, глазами. На лице у него небольшая щетина, но угольно-чёрные волны его волос блестят, а мышцы выглядят более подтянутыми, чем когда-либо. Боже, почему он должен быть таким красивым даже сейчас?
— Уитни, ты думаешь про аборт? Что, чёрт возьми, означает «позаботиться об этом»?
Я бледнею, и моя рука бессознательно ползёт к животу, словно защищая ребёнка внутри.
— Нет, конечно нет, — быстро отвечаю я. — Я бы никогда этого не сделала. Я хочу этого ребёнка, но не хочу, чтобы ты чувствовал себя в ловушке. Этого никто не ожидал, и я не хочу, чтобы ты думал… Я не знаю, что типа из-за этого ты должен быть папой.
Выражение его лица становится неистовым.
— Ты действительно так обо мне думаешь?
Я чувствую опасность.
— Я не уверена, Питер. Я имею в виду, это не то, что ты ожидал, когда смотрел моё первое веб-шоу. Это также не то, чего я ожидала, но теперь мы здесь. Кроме того, я знаю, что ты миллиардер-плейбой, и я не хочу менять твой стиль.
Теперь он буквально немного трясёт меня, моя голова качается на плечах.
— Менять мой стиль? Так ты описываешь отцовство? Что, чёрт возьми, с тобой не так, Уит? Серьёзно, что?
Я немного дрожу, и моё лицо бледнеет.
— Я просто хочу поступить правильно, Питер. Беременность неожиданная, но я готова быть матерью-одиночкой. Я выживу. Ты сам сказал, что я дерзкая, независимая и находчивая. Я использую эти навыки, чтобы сделать это!
Он так зол, что отпускает меня и выходит из ванной. Но затем он оборачивается, и его лицо представляет собой маску разочарования и гнева.
— Уитни, я правда не понимаю. Как ты можешь думать, что я могу ощущать что-то, кроме восторга по этому поводу? Я без памяти влюблён в тебя и хочу, чтобы ты вернулась домой. Какого чёрта?
Я смотрю на него ошеломлённо.
— Прости что?
Он проводит рукой по лицу, как будто дошёл до предела.
— Я влюблён в тебя, разве ты не слышала? Я хочу тебя. Я хочу этого ребёнка, и вся твоя чушь — это просто чушь. Вернись со мной в пентхаус. Сейчас.
Моё тело дрожит, когда я стою и смотрю на этого красивого мужчину. Реальны ли его слова? Но эти голубые глаза снова встречаются с моими, и они такие убедительные.
— Уитни, я сказал немедленно.
С этими словами я падаю в его объятия и ломаюсь. Я хочу домой. Я хочу быть с ним навсегда. Он крепко держит меня и позволяет выплеснуть все эмоции, которые сдерживались последние две недели.
— Уит, я не могу поверить, что ты думаешь обо мне такие вещи, — произносит Питер, потирая мои плечи.
Я только сильнее рыдаю.
— Я не знаю. Беременность была настолько неожиданной, я узнала только сегодня, и… я просто не знаю, — бессвязно всхлипываю я.
Он прижимается губами к моему лбу, а затем отступает, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Что Уит, чего ты не знаешь? Я тебя люблю. Я люблю тебя уже какое-то время и показываю это на каждом шагу. Разве это для тебя не заметно, даже без моего признания?
Я смотрю на него, мои глаза полны слёз.
— Наверное, я была слишком не уверена в себе. Я не знаю. Приходили мои родители и фактически назвали меня шлюхой после того, как я рассказала им о тебе.
Это оживляет Питера.
— Что они сказали?
Сразу пробую объяснить.
— Мейв и Дональд — хорошие люди. Они не осуждают, просто я отправляла им часть денег, которые ты мне давал, и они поняли, что это не от работы моего магазина. Они спорили со мной, и я призналась, что мы познакомились через этот вебкам-сайт. Прости! Это было так неожиданно, и я должна была солгать. Я должна была что-то придумать о том, как мы встретились, но слова сами собой вырвались наружу.