Митч подавленно молчал.
— Вы и представить себе не можете, на каких работах ей приходилось работать, чтобы обеспечить себе пропитание и крышу над головой, — продолжала Кристин. — И при этом Вероника продолжала сотрудничество с благотворительной ассоциацией, она не сняла с себя этой обязанности, даже после смерти матери. Урывками продолжала учиться, постигать новое, работать над собой. Вы можете скептически относиться к ее достижениям, но вы никогда не знали, каким одиноким и неуверенным в себе подростком была Вероника, когда мы с ней познакомились. Для меня же очевиден этот прогресс, этот настоящий личностный прорыв... Это, конечно, частный случай. Уверена, у многих ваших подруг были свои подобные истории. Но вам они безразличны. Вы чувствуете только собственную боль... Я знаю, Митч, вы не ищите сочувствия. Но, к сожалению, не испытываете его и к другим, при всех ваших положительных качествах. Красивая женщина для вас — не более чем игрушка.
— Спасибо, Кристин, что высказали свое мнение, — пробурчал Митч Ганновер. — Не сомневайтесь, я его учту.
— Уж будьте так любезны. Говорю это вам, не оглядываясь на принципы субординации. Если вы раните Веронику, вы ее убьете. Терпение человеческое не бесконечно, и надежду нельзя испытывать беспредельно.
— За кого вы меня принимаете, Кристин! — возмутился босс. — По-вашему, я одержим жестокостью?
— Я этого не говорила, Митч, — сухо возразила она. — Но все, что я должна была сказать как человек, как друг, я сказала. Теперь только от вас зависит, как вы используете эти сведения... Это все! — заключила помощница.
— Похоже, что все, — грозно отозвался начальник.
Митч Ганновер резко развернулся на каблуках и зашагал прочь. Кристина сознательно не стала смотреть ему вослед.
У нее не было уверенности, что она поступила правильно и что Вероника одобрит сам факт вмешательства в ее отношения с Митчем, тем более согласится с содержанием сказанного. Но Кристин молчать не могла. Всю неделю ее тревожило ожидание бури. Она читала на лице подруги надежду на хрупкое счастье. И сердце сжималось от предвкушения драмы.
Она боялась даже предположить, как сам Митч расценит и употребит эту информацию. Не станет ли ее пылкая речь поводом к преждевременному разрыву с Вероникой. Этого Кристин не смогла бы себе простить. И все же рискнула. Она, как и ее подруга Вероника, жила надеждой на хеппи-энд в сугубо женском понимании.
В течение нескольких дней Вероника не получала от Митча ни звонков, ни электронных посланий, не видела его самого.
Девушка старалась не придавать этому особого значения. Она помнила о собственных словах, себя же и считала ответственной за последствия. Ей казалось немыслимым требовать постоянства от мужчины, которого за прошедшие с момента их знакомства пару недель видела с несколькими разными женщинами. Она сама подписалась под таким сценарием. Никто ее не понуждал.
Разумом она отдавала себе отчет в необоснованности своих надежд. Но кто руководствуется разумом в делах любви?
Став его женщиной, Вероника с ужасом осознала, что только он, один он ей и нужен. И никто никогда не сможет занять его место в ее израненном сердце. И это она сочла своей судьбой, которую готовилась принять без сомнений и колебаний.
Вероника думала о нем постоянно. Каждое мгновение Митч владел ее сознанием. Она проверяла мобильный телефон, электронный почтовый ящик, телефон в своем кабинете, автоответчик дома. Она ждала. Жизнь научила эту девушку стоическому терпению. В своем самоотверженном терпении она становилась непоколебимо твердой и мудрой.
Вероника четко знала, что, какой бы своей стороной ни обратилась к ней в каждый следующий миг удача, она найдет способ утвердить себя в этой жизни. Только в периоды ожидания она могла для себя четко определить цель, чтобы к ней идти.
В среду в полдень, проходя к кабинету Бориса, она остановилась, чувствуя, как заходится от волнения сердце. И лишь потому, что до ее слуха донесся голос Митча Ганновера.
Всего секунду спустя распахнулась дверь, и в коридор стремительно шагнул Митч, но тотчас резко остановился, столкнувшись с Вероникой.
— Привет, незнакомец! — непринужденно поприветствовала она босса.
— Что?! — от неожиданности вздрогнул он. — Что ты тут делаешь?!
— Работаю на одного мужчину, — жарким шепотом ответила она ему.
— Надеюсь, он отплатит тебе за твои старания, — грубо пошутил он.
— Сомневаюсь, — отозвалась Вероника, сощурив огненные глаза. — Меня приучили довольствоваться малым.