Вслед за повиновавшимся указанию Паскалем в дверь вошли пять человек в летних пиджаках и майках поло, быстро осмотрелись, а затем разбрелись по разным комнатам. С одним из них прозаик сразу поднялся в мансарду, ассоциирующуюся у него с капитанской рубкой своего утопающего в зелени убежища, где принимались важные решения и любило гостить вдохновение. Взявшись за дело, молоденький оперативник в поисках тайника с плохо скрываемым удовольствием брал с полки книги, шустро пролистывал их и тряс страницами вниз, а потом бросал возле компьютерного монитора, не возвращая издания на прежнее место. Затем пришел черед выдвижных ящиков письменного стола, содержание которых ради более скрупулезного исследования полетело на пол. Во время этой варварской процедуры Паскаль заметил упавшую к ногам оперативника визитку чиновника министерства культуры с военной выправкой и вспомнил слова возлюбленной о необходимости быть гибким в такое смутное время ради возможности пережить его. Теперь, когда сроду не прикасавшаяся к наркотикам Рамона находилась в лапах силовиков и, вероятно, подвергалась жесткому психологическому давлению из-за его собственного отказа сотрудничать с новой властью, высказанная девушкой мысль больше не казалась такой уж неприемлемой.
— Можно мне сделать звонок? — вдруг спросил Эррера без особой надежды на положительный ответ.
— Конечно, но только с моего телефона, — после секундного раздумья ответил оперативник, протягивая свою мобилу.
Получив неожиданное позволение, Паскаль взял из его руки телефон и, подняв с пола визитку, набрал напечатанный на высококачественном дизайнерском картоне номер. Вызываемый абонент практически сразу снял трубку, сообщив стандартной фразой о своем намерении внимательно выслушать звонившего. Удостоверившись в том, что у аппарата владелец визитки, Паскаль представился, после чего сбивчиво, но достаточно подробно обрисовал ситуацию, в которую попала Рамона вместе с ним самими. Частыми заминками и подавленным тоном он сразу же выказал свою полную растерянность, а также стремление найти покровительство у чиновника министерства.
— В первую очередь успокойтесь и постарайтесь вести себя невозмутимо с пришедшими в ваш дом людьми. Вы же чисты перед законом, верно? — участливым голосом произнес сеньор Бланко, терпеливо выслушав прозаика. — Я сейчас срочно свяжусь с замминистра МВД чтобы сообщить ему о столь чудовищной ошибке. Уверен, досадное недоразумение вскорости разрешится, а вам вместе с вашей девушкой будут принесены официальные извинения.
Даже насквозь фальшивые слова поддержки от реально способного помочь Рамоне человека волшебным образом возвратили хозяину дома потерянное самообладание. По окончании разговора он вернул телефон оперативнику, после чего опустился в кресло и стал рассматривать через мансардное окно плывущие в небесной синеве редкие причудливые облака. Вскоре орудующего отверткой молодца, решившего снять боковую крышку системного блока компьютера, окликнули снизу коллеги, после чего он с грохотом бросил инструмент на стол и тут же удалился. Минут через пять в мансарду донеслось урчание заведенных автомобилей, которое вместе с характерным шуршанием покрышек о дорожное покрытие постепенно стихло где-то вдали. Спустившемуся в холл Паскалю открылась удручающая картина учиненного в жилище разгрома. Однако пришедший на смену привычному уюту бардак, волновал его в последнюю очередь, так как быстро сошедшая на нет радость из-за исчезновения незваных гостей, не соизволивших оставить даже копии протокола обыска, уступила место нетерпеливому ожиданию возлюбленной.
Прошел час, второй, третий, а возвращение Рамоны все откладывалось, к тому же никто не брал трубку ее телефона. Не находя себе места, Эррера бродил по наспех прибранным комнатам, словно ища в них свою пропавшую вторую половину. В попытке сбить накопившееся напряжение он хлебнул неразбавленного рома без добавления льда, и пока огненная жидкость обжигала внутренности, прозвучал сигнал пришедшего сообщения. Бросив взгляд на экран лежащего возле бутылки телефона, прозаик невольно вздрогнул, увидев, что отправила его Рамона.
«Извини, что так долго не давала о себе знать — на то были причины. Я устала находиться в постоянном напряжении, боясь за тебя и себя, поэтому решила некоторое время пожить в одиночестве. Когда нервы мои придут в порядок, а главное, когда ты возьмешься за ум и прекратишь противопоставлять себя обществу, сходу отвергая все веяния нового времени, я обязательно вновь появлюсь в твоей жизни. Но не ранее. Так будет лучше для нас обоих. Не старайся найти меня — только зря потратишь время. До встречи, любимый».