Теперь он жалеет: надо было поговорить с ней. Но сколько можно играть на ее условиях! Сейчас она живет в Кируне. Он работает и не всегда имеет возможность снять трубку.
Вчера у него мелькала мысль о том, что Ребекку нужно наказать. Не все же стоять рядом с ней влюбленным идиотом в ожидании очередной выходки!
— Да, я был зол, — рассуждает он вслух, сидя перед телевизором в пустой квартире. — Но я имел на это все основания!
Он откладывает телефон в сторону. Если она не позвонит завтра, он побеспокоит ее сам.
— Я не собираюсь просить у нее прощения! — решительно заявляет он.
Монс скучает по ней. Он считает, что им надо поговорить. Выходные он проведет в Кируне. На пятницу ничего важного не планируется, поэтому можно взять отгул.
Тридцатое апреля, четверг
За окном вьюга и ничего не видно за снежными вихрями. Таков апрель в Кируне.
В половине шестого утра, стоило только Ребекке налить себе кофе, зазвонил телефон. На дисплее высветился номер Марии Таубе, бывшей коллеги по адвокатскому бюро «Мейер и Дитцингер». Она продолжала работать с Монсом, в то время как Ребекка предпочла вернуться на родину, в Кируну.
Мартинссон нажала кнопку и театрально застонала, изображая недовольство от того, что ее разбудили.
— О! — воскликнула Мария. — Ты спала? Извини…
— Я пошутила, — засмеялась Ребекка. — Я давно встала.
— Я знала, — обрадовалась Таубе. — Ты же у нас трудоголик, и звонить тебе никогда не рано. Однако сейчас я было подумала, что ты заразилась пресловутой норрландской ленью.
— Местные тетушки встают чуть свет, — возразила Ребекка.
— О, я знаю эту деревенскую привычку. Кто первый поднимется с постели, получит медаль. И мои тети таковы: сидят и спорят за обедом, кто из них раньше всех встал. «Я была на ногах уже в пять и сразу занялась окнами». «А я проснулась в половине четвертого и заставила себя поваляться еще час».
— Совсем как полицейские, — заметила Ребекка, делая глоток кофе. — Ты на работе?
— По дороге в бюро. Решила прогуляться. Послушай-ка. — И в трубке раздалось птичье щебетание.
— А у нас метель, — сказала Ребекка.
— Ты шутишь?! — воскликнула Мария. — Здесь все кафе работают в летнем режиме, а руководство сидит на улице за столиками и обсуждает, сколько у кого расцвело тюльпанов на газонах.
— И ты успела уже понюхать тюльпан?
— Нет, моя милая. Я еду по накатанной дороге, которая в конце концов, по-видимому, приведет меня к смерти.
— Так сверни с этой дороги, — подбодрила Ребекка подругу. — Ты способна жить по-другому, отбрось стереотипы. Попробуй надень часы не на ту руку. Ты ходила сегодня задом наперед?
— Ты из другого мира, — отвечала Мария. — На самом деле я тоже читала разные книги, где сказано о том, что надо жить только настоящим. Те, кто их писал, не знали о существовании бюро «Мейер и Дитцингер». Попробовали бы они там пожить настоящим!
— Неужели Монс так беспощаден?
— Еще как! Ты когда-нибудь ругалась с ним? У него плохо с чувством юмора. Вчера он набросился на меня из-за того, что я забыла включить «Алеа Финанс» [32] в список должников.
— Нет, мы не ругались, — ответила Ребекка, — хотя Монс и зол на меня.
— Почему? Он не должен на тебя сердиться. Ты могла бы сделать его снова счастливым и довольным, так что он забыл бы, что «Алеа» до сих пор не уплатила нам долг в пять тысяч крон, а ведь у них оборот свыше двух миллиардов. И не говори мне о престиже бюро, об этом я уже выслушала целую лекцию. Так почему он зол на тебя?
— Он считает, что я слишком отдалилась от него. Недоволен, что я живу сама по себе. А что мне делать? Переехать к нему, чтобы мы в конце концом наскучили друг другу и он принялся бегать по кабакам и заигрывать с помощницами юристов?
Мария молчала.
— Ты знаешь, что я права, — продолжала Ребекка. — Есть такой тип собак и мужчин. Стоит тебе только посмотреть в сторону, как они тут же прибегают, виляя хвостом.
— Но он любит тебя, — неуверенно заметила Мария.
Таубе знала, что ее подруга права. То, что она переехала в эту… Куркивварру, идет только на пользу их отношениям с Веннгреном. Монс чрезвычайно плохо переносит близкое общение. И Ребекке, и самой Марии не раз приходилось видеть, как теряет он интерес даже к красивым женщинам только потому, что они слишком к нему привязаны.
— А если бы не он, ты бы вернулась обратно? — спросила Мария.
— Думаю, я заболела бы в Стокгольме, — серьезно ответила Ребекка.