— Боже мой! — воскликнул Яльмар, и сейчас эти слова были скорее молитвой, чем возгласом удивления.
Ребекка стояла неподвижно, будто примерзла ко льду. Она кричала на собаку, пытаясь вернуть ее домой.
Сейчас она стоит словно в чаше и, конечно, утонет.
И вот Яльмар видит, как под ее ногами ломается лед. Ребекка взмахивает руками и через секунду исчезает из глаз.
Вместе с тремя воронами я кружусь над рекой. Я вижу, как Яльмар Крекула выскакивает из дома, как он тщательно запирает за собой дверь, чтобы Вера не проскользнула наружу.
И вот он бежит. Или ковыляет, торопится, как может, ступая в след снегохода Туре. Но колея мягкая и рыхлая, потому что еще не успела замерзнуть. Почти у самой реки Яльмар проваливается в снег по пояс.
Он увяз прочно и не может выбраться. Он застрял, словно в бетоне, и напрасно машет руками.
— Ребекка! — кричит Яльмар. — Ребекка, я провалился в снег!
Я каркаю вместе с воронами, а потом мы садимся на дерево и разрываем тишину своими зловещими гортанными криками.
Лед опускается. Вода прибывает.
Только что Ребекка стояла в ней по колено, а теперь лед проломился под старыми следами снегохода — и она провалилась в холодную реку.
Сейчас над ней шуршит снежно-ледяное месиво. Она пытается ухватиться за край льдины и слышит, как Яльмар зовет ее по имени. Он кричит, что провалился в снег.
Лед еще толстый, не меньше полуметра, но рыхлый и поэтому обламывается. Ребекка барахтается в холодной каше. Она в очередной раз пробует уцепиться и снова срывается.
И вот уже Тинтин стоит у самой проруби.
Яльмар не видит Ребекку за толстой льдиной, но Тинтин попадает в его поле зрения.
— Собака! — кричит он. — Тебе на помощь идет собака!
Но вот край проруби обрушивается, и Тинтин тоже исчезает из глаз.
— Проклятье! — кричит Ребекка.
Сначала собака неистовствует, охваченная смертельным страхом, а потом замолкает и все свои силы направляет на борьбу за жизнь. Она отчаянно барахтается в воде и царапает лед, все новые и новые куски которого обрушиваются в реку.
Ребекка держится на плаву, ухватившись одной рукой за край полыньи, а другой — за Тинтин.
Вокруг них бушует поток, противостоять которому становится все труднее. Ребекка чувствует, как ее уносит под лед. Холод подтачивает ее силы.
Она собирает волю в кулак и что было мочи отталкивается ногами в сторону, противоположную течению. Одной рукой она старается поднять Тинтин наверх, а другой толкает ее в зад.
И животное выбирается на лед, достаточно крепкий, чтобы выдержать его вес.
— Позови собаку! — кричит Ребекка Яльмару.
И слышит в ответ:
— Сюда, старушка! Сюда, я здесь!
И Тинтин спешит к нему. На последнем метре она буквально падает от изнеможения, всем телом бросаясь вперед.
— Она у тебя? — спрашивает Ребекка.
Ее ноги по-прежнему уносит течением, будто кто-то тянет ее вперед.
— Она у тебя? — повторяет Ребекка, не дождавшись ответа.
— Она у меня! — наконец отвечает Яльмар, глотая слезы. — Она здесь.
— Не отпускай ее! — отзывается Ребекка.
— Я держу ее за ошейник! — кричит Яльмар.
Но Ребекка больше не может ничего сказать.
Она должна сопротивляться.
Ребекка бьет по воде руками, в то время как ее бедра прижимает к краю льдины. Теперь она почти лежит на спине, и ее вот-вот унесет течением. Снег летит в лицо, ей удается смахнуть его рукой. Только сейчас она чувствует, как холодна вода.
Сил больше не осталось. Сейчас ее плечи уже скрыты под водой. Ее уносит потоком, прижимая к внутренней поверхности льда.
И тут до Ребекки снова доносится голос Яльмара. Он поет.
Крекула вцепился в ошейник Тинтин мертвой хваткой, а та дрожала от холода.
Он снова и снова пытался выбраться из снега, но все его усилия были напрасны.
Ребекка опять кричала и спрашивала Яльмара, при нем ли собака.
— Она здесь! — отвечал он.
Он крепко держал ее и думал, что Тинтин — последнее, что у него осталось. Что, во всяком случае, эта собака будет жить. Тинтин выла, будто рыдала. Потом легла в снег и начала скулить.
Из глаз Яльмара полились слезы. Он оплакивал Вильму, Ребекку, Хьорлейфура и Туре. И себя тоже, такого несчастного и жирного, намертво застрявшего в сугробе.
А теперь он запел.
Это произошло само собой. Сначала его голос звучал хрипло и печально, но постепенно набирал силу.