– А, Рэйф Перси! – воскликнул он, кивнув мне седой головой. – Я вижу, из всех молодых джентльменов округи только мы двое сохранили здравый рассудок! Все остальные посходили с ума!
– Я тоже не избежал поветрия, – сказал я, – и встал в ряды полоумных.
Он ошеломленно уставился на меня, потом разразился хохотом.
– Вы что же это, серьезно? – спросил он, держась за свои толстые бока. – Неужели и Саул во пророках?17
– Да, – отвечал я, – вчера я загадал «да или нет» и бросил кости. И на них – чтоб им пропасть! – выпало «да».
Мастер Пори опять залился смехом:
– Нечего сказать, хороший свадебный наряд вы для себя выбрали! Ведь сегодня пастухи и те щеголяют в ярких шелках.
Я опустил глаза и, взглянув на свои изрядно поношенные камзол и штаны из буйволовой кожи, на сапоги, которые я так и не удосужился почистить с тех пор, как на прошлой неделе, возвращаясь из Хенрикуса, завяз в болоте, пожал плечами.
– Плохо ваше дело, сколько бы вы ни увивались возле девушек, – продолжал наш спикер, вытирая выступившие на глазах слезы, – ни одна из них на вас даже не взглянет.
– Что ж, в таком случае они так и не увидят настоящего мужчину, а одних только хлыщей, – отрезал я. – А я не слишком огорчусь.
Тут из толпы послышался приветственный рев, затем раздался колокольный трезвон и еще оглушительнее – дробь барабана. Двери стоящих вокруг площади домов распахнулись, и из них начали появляться девушки, которых расквартировали там на ночь. Группами по двое и по трое, одни – торопливо и потупившись, другие – неспешно, без стеснения разглядывая толпящихся мужчин, они собрались в центре площади, где их ожидали преподобный мастер Уикхэм и преподобный мастер Бак из Хенрикуса, в стихарях и при белых воротничках. Я глазел на девиц вместе с остальными, но в отличие от них – молча.
До прибытия вчерашнего корабля в нашем американском Эдеме было, если не считать дикарей, ни много ни мало несколько тысяч Адамов и всего лишь около шести десятков Ев. Причем в большинстве своем эти Евы были почтенные домохозяйки: либо толстые и хлопотливые, либо высохшие и сварливые, такого солидного возраста и опыта, что их не провел бы и сам библейский змей. Иное дело – Евы вновь прибывшие. Девяносто стройных нарядных фигурок; девяносто молодых миловидных лиц, бело-розовых или золотисто-смуглых, но с одинаковым здоровым румянцем на щеках; девяносто пар блестящих глаз, зазывных и задорных или стыдливо опущенных, так что были видны пушистые ресницы; наконец, девяносто сочных алых губ – и вот уже охрипшую от криков толпу холостяков стало невозможно сдерживать и, презрев дубинки судебного пристава и его помощников, точно это были легкие соломинки, они устремились к предприимчивым красоткам и в мгновение ока смяли первые их ряды. Задыхающиеся от нетерпения юнцы хватали сопротивляющихся прелестниц кто за руку, кто за локоть, пытаясь увлечь их за собою; иные старались сорвать поцелуй или падали на колени и тут же начинали в самых напыщенных выражениях изливать свою страсть. Были и такие, кто сразу пускался перечислять свои богатства: земли, запасы табака, кабальных слуг, мебель и прочий домашний скарб.
17
Саул (XI в. до н. э.) – основатель Израильско-Иудейского царства. В Ветхом Завете – правитель, ставший неугодным Богу. «Неужели и Саул во пророках?» – цитата из Ветхого Завета.