– Если капитан Перси пожелает остаться, – сказал его милость, – то я обещаю ему радушный прием и превосходное вино. Мастер Пори прав: нельзя беспрестанно воевать. Право же, сегодняшнее перемирие только придаст нам пыла для грядущих битв.
Он сказал это самым чистосердечным тоном, безмятежно глядя мне в глаза, однако я не обманулся. Если вчера он желал убить меня не иначе как в честном поединке, то сегодня все переменилось. Под кружевными манжетами на его запястьях краснели следы от ремней, которыми я его вчера связал. И я был уверен, так уверен, как если бы услыхал это от него самого, что теперь он отбросил всякую щепетильность и готов пойти на любую подлость, чтобы убрать меня со своего пути. От сознания опасности настроение у меня поднялось, я почувствовал себя в ударе и неожиданно решил принять предложение.
– Хорошо, я согласен, – сказал я, засмеявшись и беспечно пожав плечами. – Стоит ли затевать спор из-за кубка вина? Я приму его из ваших рук, милорд, и выпью за то, чтобы наше знакомство стало более близким.
Мы втроем поднялись в апартаменты Карнэла. Король не поскупился, снаряжая своего любимца для путешествия в Виргинию. Теперь богатое убранство его каюты на «Санта-Тересе» перекочевало в джеймстаунскую гостиницу, превратив скудно обставленную комнату в уголок Уайтхолла. На стенах висели дорогие гобелены, пол и стол были застланы великолепными коврами, вдоль стен были расставлены большие резные сундуки. На столе, около вазы с поздними цветами, стояли большой серебряный кувшин и несколько кубков: одни из чеканного серебра, другие, диковинной формы, – из цветного стекла, тонкого, как яичная скорлупа. В лучах заходящего солнца стекло сверкало, словно драгоценные камни.
Фаворит позвонил в серебряный колокольчик, и дверь у нас за спиной отворилась.
– Джайлс, вина! – громко крикнул милорд. – Подай вина для мастера Пори, капитана Перси и меня. И принеси два моих самых лучших кубка.
Джайлс, которого до сего времени я ни разу не видел, подошел к столу, взял кувшин и, выйдя в ту же дверь, через которую вошел, затворил ее за собой. Я небрежно повернулся на стуле и за тот короткий миг, что дверь была открыта, успел разглядеть в соседней комнате тщедушную фигуру в черном. Джайлс внес кувшин с вином и вместе с ним два кубка. Милорд тотчас оборвал свой рассказ о травле медведя, которую он затеял нынче утром и которую мы пропустили из-за затянувшегося визита «этих занудливых индейцев».
– Кто знает, доведется ли нам троим еще когда-нибудь выпить вместе? – сказал он. – Посему, чтобы почтить наше нынешнее застолье, я разолью вино в самые драгоценные из своих кубков. – Эти слова прозвучали как нельзя более естественно и непринужденно. – Этот золотой кубок, – тут Карнэл поднял его, – некогда принадлежал роду Медичи82. Мастер Пори, как человек тонкого вкуса, несомненно оценит красоту вычеканенных на нем фигур: как видите, на одной стороне изображены вакханки, на другой Вакх и Ариадна83. Это работа самого Бенвенуто Челлини84; наполняю его для вас, сэр.
Он налил в золотой кубок красное вино и поставил его перед мастером Пори. Тот посмотрел на полный сосуд влюбленными глазами и тут же, не дожидаясь нас, поднес его к губам. Милорд взял второй кубок.
– Этот бокал, – продолжал он, – зеленый, как изумруд, украшенный снаружи и изнутри золотыми блестками и напоминающий своей формой лилию, когда-то находился в сокровищнице монастыря. Мой отец привез его из Италии много лет назад. Я, как и он, пользуюсь этим бокалом лишь по торжественным дням. Сегодня я наполняю его для вас, сэр. – Он налил вино в зелено-золотой, замысловатой формы бокал, поставил его передо мною, затем наполнил серебряный кубок для себя и сказал:
– Пейте, джентльмены.
– Сказать по чести, я уже выпил, – ответил секретарь Совета колонии и вмиг наполнил свой кубок во второй раз. – Ваше здоровье, джентльмены! – сказал он и разом влил в себя полкубка.
– Капитан Перси не пьет, – заметил его милость.
Я оперся локтем о стол и, держа свой бокал против света, начал им любоваться.
– Прекрасный оттенок, – сказал я задумчиво, – такой же нежно-зеленый, как гребень огромной волны, которая вот-вот обрушится на твой корабль и бросит его в пучину. А эти выпуклые золотые крапинки внутри и снаружи и эта необычная причудливая форма… право, милорд, в красоте вашего кубка есть что-то зловещее.
– Им многие восхищались, – ответил фаворит.
– У меня странная натура, милорд, – продолжал я, все так же задумчиво разглядывая драгоценный зеленый бокал, зажатый в моей руке. – Я солдат, обладающий воображением, и иногда мне бывает приятнее предаваться грезам, чем пить вино. Взять хотя бы этот кубок – не кажется ли вам, что его странный вид навевает столь же странные фантазии?
83
Вакханки – в античной мифологии спутницы греческого бога вина Диониса, одно из имен которого – Вакх. В Риме почитался под именем Бахуса.
Ариадна – в греческой мифологии дочь критского царя Миноса. Помогла афинскому герою Тесею, убившему Минотавра, выйти из лабиринта, снабдив его клубком ниток, конец которых был закреплен при входе («нить Ариадны»). Тесей увез Ариадну, пообещав жениться на ней, однако на острове Наксос он покинул Ариадну спящей. Дионис (Вакх) влюбился в нее и взял ее в жены.