– Оба шара равно близки к мишени, – крикнул мастер Мэкок, объявляя мнение судей.
В толпе раздался приглушенный шум. Карнэл едва слышно выругался. Каждый из нас отошел к своей команде, и на наши места встали Ролф и Уэст. Пока они и другие игроки кидали шары, зрители, хотя и наблюдали за игрой со вниманием, продолжали переговариваться, смеяться и делать ставки на фаворитов; но когда вперед вновь выступили мы с милордом, гомон разом смолк и все взгляды устремились на нас. Карнэл бросил, и его шар коснулся мишени. Он выпрямился и улыбнулся. Джереми Спэрроу, стоявший у меня за спиной, тихо застонал; однако мой шар тоже задел мишень. Толпа разразилась восторженным смехом; милорд побагровел и нахмурился. У нас с ним оставался всего лишь один заход. Пока мы ждали, я видел, как его черные глаза пристально изучают каждый дюйм лужайки до блестящего белого шарика.
Думаю, в те минуты он отдал бы даже королевскую милость, только бы попасть в него! Все люди молятся, но не одному и тому же богу. Когда подошла наша очередь бросать и он, держа в руке шар, прицелился, я понял, что сейчас он молится своему духу-покровителю, судьбе, счастливой звезде или чему-то еще в этом же роде, во что он всегда верил и чему поклонялся. Он бросил, я тоже, и толпа затаила дыхание. Мастер Мэкок встал со своего места.
– Ничья, джентльмены! – объявил он.
Возбужденная толпа, галдя, рванулась вперед.
– Молчать! – рявкнул губернатор.
– Пусть играют до победы! – раздалось из толпы.
Милорд сделал еще один бросок, и его шар остановился почти у самой мишени.
– О господи! – тихо взмолился у меня за спиной преподобный Спэрроу, как видно, забыв, что еще утром обрушивался с амвона на «суетные мирские забавы». Я отвел руку назад и бросил изо всей силы. Толпа взорвалась криками, его милость в неистовстве топнул ногой. Мой шар сбил шарик-мишень, и они оба покатились по лужайке, пока не упали на красные и желтые листья, заполнявшие канаву.
Я обернулся и поклонился своему противнику.
– Вы хорошо играете, милорд, – сказал я. – Если бы вам довелось натренировать руку и глаз, охотясь в здешних лесах, исход нашей игры мог бы быть иным.
Он смерил меня высокомерным взглядом.
– Вы очень любезны, сэр, – процедил он сквозь зубы. – Ну что ж, сегодня ты, а завтра я. Можете упиваться своей ничтожной победой.
С этими словами фаворит повернулся ко мне спиной и обратил взор в ту сторону, где река впадала в океан. Я разговаривал с Ролфом и еще несколькими игроками своей команды (далеко не все они решились вступить со мною в беседу), когда он вдруг резко обернулся.
– Ваша честь, – крикнул он губернатору, стоявшему возле кресла мистрис Перси, – у «Счастливого возвращения» высокая кормовая надстройка, не так ли? И на мачте у него, кажется, синий вымпел?
– Верно, – ответил губернатор, подняв голову от белой ручки, которую он только что поцеловал с тяжеловесной галантностью. – А в чем дело, милорд?
– Дело в том, что завтра уже наступило, мой любезнейший капитан, – молвил милорд, обращаясь ко мне. – Госпожа Венера и ее слепой сын Амур выпросили для меня попутный ветер. Смотрите – «Счастливое возвращение» снова здесь!
Закончившийся матч был вмиг забыт. Ни одна из команд так и не вспомнила про приз – обвитую яркими вьюнками бочку эля; что до бочонка канарского, то слуги просто уронили его на землю и вместе со всеми в остолбенении уставились на реку. По широкому, покрытому рябью потоку плыл корабль «Счастливое возвращение». Приливная волна быстро гнала его вперед, свежий ветер с моря наполнял паруса, золоченая русалка на носу слегка подымалась над вспененной водой. «Счастливое возвращение» неслось к Джеймстауну, как спешит птица к своему гнезду. А между тем никто не чаял увидеть его раньше, чем через десять дней.
Внезапно все осознали, что к нам быстро и неотвратимо, как стрела, летит повеление короля, пусть и облеченное в форму распоряжений Виргинской компании. Всем было наперед известно, каким будет это повеление, а грозные государи династии Тюдоров93 еще не так давно лежали в могилах, чтобы англичане перестали страшиться гнева королей. Толпа вдруг шарахнулась от меня, как от зачумленного. Рядом остались только трое: Ролф, Спэрроу и Нантокуас.
Губернатор отвел взгляд от реки.
– Игра окончена, джентльмены, – отрывисто объявил он. – К тому же погода испортилась: ветер холодает, собираются тучи. Думаю, почтенное собрание простит меня, если я попрошу его разойтись несколько раньше обычного. Как только выдастся солнечный денек, мы снова устроим матч. А теперь желаю вам всего наилучшего.