Милорд выглядел менее пьяным, чем его гости, возможно, он просто меньше выпил, но его веселью также не было границ. Щеки его раскраснелись, глаза горели злобной радостью; время от времени он смеялся каким-то своим мыслям. Он не мог видеть меня сквозь серое облако дыма или же видел смутно, как одного из многих любопытных, толпящихся в дверях и глазеющих на пирушку. Дрожащей рукой он медленно поднял свой серебряный кубок и возгласил:
– Пейте, собаки! Пейте за «Санта-Тересу»! Пейте за завтрашнюю ночь, когда гордая леди будет в моих объятиях, а мой враг – в моей власти!
Выпитое вино лишило разума не только его, но и всех остальных. В тот час они и думать забыли о чести. Бесстыдно хохоча, они подняли вслед за ним свои кружки, стараясь не слишком расплескать их содержимое. В это мгновение камень, метко брошенный кем-то, стоящим у меня за спиной, выбил серебряный кубок из рук фаворита. Кубок со звоном упал на пол, а красное вино из него выплеснулось на Карнэла. Мастер Пори залился пьяным смехом и заорал:
– Похоже, сия чаша вас миновала!
Камень швырнул Джереми Спэрроу. Обернувшись, я на мгновение увидел его могучую фигуру и гневное лицо под шапкой седеющих волос; затем он протиснулся через толпу обомлевших слуг и пропал в темноте.
Милорд тупо уставился на свои залитые вином руки, потом на упавший бокал и валяющийся рядом камень.
– Фальшивые кости, – проговорил он заплетающимся языком. – Иначе я бы не проиграл! Ну ничего, я выпью за все это завтра вечером, когда палуба не будет ходить под ногами, как этот чертов пол, а из моря не будут вылетать камни. Еще вина, Джайлс! Выпьем за лорда верховного адмирала, джентльмены! За милорда Бэкингема! Чтоб он поскорее отправился в ад и, оглядываясь оттуда на Уайтхолл, увидел меня на груди короля. Наш король – прекрасный король, джентльмены! Он подарил мне вот этот рубин. А знаете, что я получил от него в прошлом году? Я…
Тут я повернулся и вышел вон. Я не мог навязать поединок пьяному.
Пройдя десять ярдов, я неожиданно обнаружил рядом с собой Нантокуаса. Как он ко мне приблизился, я не видел и не слышал.
– Я ходил в лес, на охоту, – он говорил по-английски медленно и мелодично, так научил его Ролф. – Я знал, где живет пума; нынче я устроил у логова западню и поймал ее. Сейчас она в доме моего брата, в клетке. Когда я ее приручу, я подарю ее прекрасной леди.
Ответа он не ждал, и я ничего не ответил. Бывают минуты, когда общество индейца – лучшее общество на свете.
Прежде чем выйти на рыночную площадь, нам надо было пересечь узкий проулок, спускающийся к реке. Ночь была очень темная, хотя в разрывах между мчащимися по небу облаками все еще блестели звезды. Мы с Нантокуасом быстро шли вперед, мои каблуки гулко и резко стучали по мерзлой земле, он же двигался беззвучно, как тень. Переходя проулок, он вдруг протянул руку и вытащил из тьмы тщедушного человечка в черном.
В центре площади была поставлена огромная жаровня; сложенные в ней смолистые дрова ярко горели. Ночная стража должна была поддерживать этот огонь от наступления темноты до рассвета. Когда мы подошли к жаровне, в нее только что подбросили сухих сосновых поленьев, и красное пламя полыхало вовсю. Нантокуас, крепко сжимая запястья пленника своей железной рукой, втащил его в освещенный круг.
– А! Ученый доктор, кажется, опять ищет целебные травы? – осведомился я.
Он что-то затараторил, гримасничая и тщетно пытаясь освободить руки.
– Выпусти его, – сказал я индейцу, – но не позволяй ему подойти к тебе слишком близко. Итак, почтенный доктор, позвольте узнать, отчего в эту ненастную ночь, когда в гостинице пылает камин и рекой течет вино, вы вздумали прятаться здесь, в холоде и мраке?
Он глядел на меня подернутыми дымкой глазами и улыбался блеклой улыбкой, в которой таилось больше угрозы, чем в оскале пумы.
– Я действительно поджидал вас, благородный сэр, – проговорил он тонким, убаюкивающим голосом, – однако делал это для вашего же блага. Я хотел остеречь вас, сэр.
Он стоял, подобострастно согнувшись и держа шляпу в руке.
– Да, остеречь, – продолжал он молоть свой вздор. – Может быть, кое-кто нанес мне обиду, и я стал его врагом. Может быть, я оставил службу у этого человека и теперь желаю ему отомстить. Я могу открыть вам один секрет, сэр. – Он понизил голос и огляделся вокруг, как будто опасаясь быть подслушанным. – Позвольте кое-что шепнуть вам на ухо, сэр.