Видя, что Цинь Цзин не замедлил шаг, Шэнь Ляншэн нагнал его и спросил: «Какие у тебя предписания?»
«Что?»
«Твои очки».
«Все в порядке».
«У меня нет лучшего предлога, чтоб купить тебе подарок, кроме дня рождения, - Шэнь Ляншэн звучал обычно, но с оттенком боли и досады. - Можешь сделать исключение, только сегодня, пожалуйста?»
Цинь Цзин не знал, что делать с этим товарищем. Он быстро учился, даже знал теперь, как быть милым и невинным. Он выпустил слабый вздох и приступил к диктовке предписаний, добавив: «Услуга за услугу. Теперь, можешь сказать мне дату твоего настоящего дня рождения?»
«Уже прошел. Я дам тебе знать заранее в следующем году».
Пройдя 21-ю, они сели на велосипеды. Шэнь Ляншэн проводил Цинь Цзина до входа в переулок.
«Здесь нормально. Дальше - темно, и дорога - неровная».
«Хорошо».
Цинь Цзин попрощался и вместе с велосипедом свернул в переулок. Однако, не успев далеко уйти, он увидел мужчину, припарковавшего свой транспорт и последовавшего за ним.
«В чем дело?» - спросил удивленно Цинь Цзин.
Шэнь Ляншэн не ответил. Он остановился, только подойдя ближе к Цинь Цзину, и уставился на него.
Фонари освещали место, где они стояли, и были слышны звуки близлежащих улиц.
«Куда Вам, сэр?» - зазывал клиентов рикша, прозвенев «динь-динь», проехал мимо велосипед, и несколько детей, на улице после комендантского часа, смеялись и дурачились.
Свет был за Шэнь Ляншэном, и Цинь Цзин не мог отчетливо видеть его лицо. Он посмотрел в его глубоко-посаженные глаза и вспомнил о молчаливом признании в театре. Его сердце начало биться быстрее и быстрее.
«Люди увидят…» - ему показалось, что Шэнь Ляншэн хотел поцеловать его, и он выпалил предупреждение, не подумав. И тут до него дошло, что это прозвучало так, будто он хотел этого.
Шэнь Ляншэн все еще не отвечал и только продолжал смотреть. Когда же он, наконец, склонился, то не для поцелуя в губы, как ожидал Цинь Цзин, а для легкого прикосновения к его лбу. Затем он пожелал доброй ночи и ушел.
Он оставил Цинь Цзина одного, в полуосвещенном переулке, с закрытыми глазами и пульсом, замедляющимся на холодном осеннем ветру, со странной пустотой в сердце.
Примечания
Хуэйцзу (хуэй, «китайские мусульмане») - одно из 56 официально признанных национальных меньшинств КНР. Их отличие от ханьцев состоит в том, что они в течение многих веков исповедуют ислам (ханафитского толка) и являются носителями исламского культурного наследия.
Баоцзы, или просто бао - популярное китайское блюдо, представляющее собой небольшой пирожок, приготовляемый на пару. Гоубули - разновидность баоцзы, которые исконно готовятся в Тяньцзине.
Нинюань - традиционный китайский парк в Тяньцзине, был построен Юань Шикаем как праздничный дворец Вдовствующей Императрицы Цыси.
«Нин цзин чжи юань» - девиз Чжугэ Ляна, в грубом переводе - «нужно быть спокойным и не иметь отвлекающих мыслей, чтоб достичь величия».
«Бэйнин Рэилроудс» - железнодорожная компания, созданная путем слияния двух компаний, основанная в Тяньцзине. Спонсировала реконструкцию Нинюаня, после завершения имперской эпохи.
Гао Цзи-и - первый руководитель «Бэйнин Рэилроудс». Близкий союзник Чжан Сюэляна. Чжан Сюэля́н (3 июня 1901 - 14 октября 2001) - правитель Маньчжурии в 1928-1931 гг., один из ведущих деятелей гоминьдановского Китая 30-х годов XX века, сын главы фэнтяньской клики Чжан Цзолиня, «Старого маршала», в противоположность которому, получил прозвище «Молодой маршал».
========== Глава 7 ==========
На следующей неделе Шэнь Ляншэн снова пригласил Цинь Цзина на обед. За едой он деликатно упомянул, что очки готовы, и попросил его зайти в воскресенье, чтобы забрать их.
Шэнь Ляншэн постарался, чтобы это прозвучало обыденно, но учитель читал между строк - очки были готовы, но мужчина не принес их с собой, а хотел, чтоб он пришел к нему домой. Даже Цинь Цзин сейчас не мог притвориться непонимающим.
«Мм», - ответил Цинь Цзин с показным равнодушием, глотая бао. Шэнь Ляншэн, в свою очередь, взглянул на него, услышав согласие, прежде чем вернулся к своей рисовой каше, и перешел к другой теме.
Как и договорились, Цинь Цзин пришел в поместье Шэнь Ляншэна в воскресенье. Слуга известил его, что у хозяина незапланированный посетитель, и вежливо попросил подождать.
Цинь Цзин сидел в гостиной, попивая чай, меньше получаса, когда услышал приближающиеся голоса. Шэнь Ляншэн вошел в комнату с мужчиной среднего возраста, оба обменивались любезностями всю дорогу. Увидев Цинь Цзина, первый коротко поклонился, в то время как последний смерил долгим взглядом незнакомца. Он не узнал этого друга молодого бизнесмена, но и не напрашивался на представление.
Шэнь Ляншэн вернулся, только проводив посетителя до машины. Он похлопал Цинь Цзина по спине и повел его наверх, в кабинет. Закрывая за собой дверь, он предложил гостю располагаться, в то время как сам взял футляр с каминной полки.
Не послушавшись, Цинь Цзин последовал за мужчиной и наблюдал, как тот открыл футляр и достал очки в серебряной оправе. «Ты выбрал?»
«Да. Примеришь? - Шэнь Ляншэн передал ему очки, сняв те, что были на лице. - А эти пока побудут у меня».
«Зачем они тебе?» - Цинь Цзин надел новые очки и начал мигать от первичного дискомфорта.
«Чтобы молиться им каждый день и благодарить за то, что привели тебя ко мне».
У Цинь Цзина не было слов. Он покачал головой и слабо хихикнул, но остановился из-за взгляда Шэнь Ляншэна.
«Что? Плохо смотрятся?» - тревожно спросил он.
Шэнь Ляншэн не ответил, продолжая смотреть ему в глаза. Прикованные взглядами, они молчали.
Шэнь Ляншэн вернулся к своему обычному стилю одежды, возможно, из-за того посетителя. Даже дома он был в идеально отглаженном костюме, волосы были тщательно уложены. Привыкнув видеть его в более удобной одежде, Цинь Цзину было сложно снова подстроиться под эту чопорную, аристократичную версию.
Это был последний день октября, и зима подползала к северу. Камин в кабинете был зажжен, и перед ним лежала тигриная шкура. Было видно, по одному только цвету и текстуре, что ковер стоил своего веса в золоте. Красота входила в стоимость - убийственная красота.
Шэнь Ляншэн поднял руку и провел пальцем по оправе очков, через дужку к лицу Цинь Цзина. Он остановился на алой родинке, мягко погладив ее.
«Впервые, когда я увидел тебя, подумал про себя, какая прекрасная родинка», - выдохнул он.
«Поэтому ты подарил мне эти очки?» - глаза Цинь Цзина закрылись при его прикосновении. Прежде, чем осознал это, он шагнул к мужчине.
«Что ты скажешь?» - Шэнь Ляншэн тоже подошел ближе. Они и так были недалеко, а теперь были так близко, что дышали в унисон.
«Что ты хочешь, чтобы я сказал?» Вопрос Цинь Цзина в ушах Шэнь Ляншэна прозвучал, как милая глупость, и он ответил в той же манере:
«Скажи, что ты хочешь этого».
Напряжение достигло апогея, но оба стояли на своем. Шэнь Ляншэн смотрел в его глаза с близкого расстояния, пальцы все еще касались родинки. Он решил бездействовать и позволить мужчине стать инициатором поцелуя.
Цинь Цзин молча встретил его взгляд. Любопытно, но, несмотря на полные желания взгляды и любящие глаза, на секунду он почувствовал некую отрешенность мужчины. Он знал, чего тот ждал. Это было не что иное, как его поцелуй, его добровольное попадание в сеть - сеть, сплетенную, нить за нитью, из трех слов.
Не слов: Я хочу этого,
Но слов: Шэнь Лян Шэн.
После напряженного ожидания Цинь Цзин, наконец-то, потянулся, повернул голову и запечатал губы Шэнь Ляншэна поцелуем. Он лизнул щель между губ и, когда они разомкнулись, проник внутрь и подразнил язык.
Но вместо того, чтобы усилить поцелуй, Шэнь Ляншэн переместил руку с лица Цинь Цзина на его грудь и внезапно оттолкнул его.
Цинь Цзин не понимал, почему был отброшен, и прежде, чем он успел найти ответ, его пихнули в плечо. Он потерял равновесие и упал на тигровый ковер.