«Шэнь Ляншэн…» - тихо позвал он, не зная как продолжить.
Шэнь Ляншэн замялся, увидев смятение и что-то похожее на обиду в его глазах. Он ослабил хватку и похлопал Цинь Цзина по щеке: «Не смотри на меня так. Я буду помягче с тобой, хорошо?»
Цинь Цзин не знал, как он выглядел, но, когда Шэнь Ляншэн указал ему на это, почувствовал неловкость и решил отшутиться. «Ты - самоуверенный мелкий…, - сказал он, тоже похлопав мужчину по лицу. - Ты думаешь, тебе все сойдет с рук…» Он скользнул пальцами по изгибу лица и приподнял подбородок мужчины: «Только потому, что у тебя есть это симпатичное личико».
«Только личико?» - Шэнь Ляншэн схватил игривую руку школьного учителя и придавил его, не так уж нежно упираясь своей эрекцией. Их губы прижались друг к другу, когда он намекнул: «Я позволю тебе самому выяснить, чем еще я хорош».
Цинь Цзин ответил не словами, а губами, впуская мужчину. Две гибкие мышцы сплелись в чувственном танце с губами - их первом глубоком поцелуе.
Поцелуй, начавшийся с милого поддразнивания, зарядился страстью спустя пару минут. Цинь Цзин расставил ноги, позволяя их телам сблизиться, и начал тереться о пах мужчины. Их языки грубо сталкивались в борьбе за влагу.
«Подними свои ноги», - закончив поцелуй, хрипло приказал Шэнь Ляншэн. Он спустил нижнюю одежду Цинь Цзина до колен, перед тем, как перевернуть его лицом к ковру, и придавил его еще сильнее.
Только после того, как одно тело накрыло другое, Цинь Цзин осознал, что мужчина избавился от оставшегося элемента одежды. Теперь горящий ствол упирался в его зад. Он подумал, что мужчина собирается войти силой, и обеспокоенно запротестовал: «Не…»
«Не двигайся», - прервал Шэнь Ляншэн. Его слова были недалеки от того, что собирался сказать Цинь Цзин. Он добавил тихим голосом: «Я настолько тверд, что это причиняет боль. Позволь мне потереться сначала».
Прямолинейность Шэнь Ляншэна настолько смутила Цинь Цзина, что тот перестал сопротивляться. Он дал мужчине раздвинуть ягодицы, погрузить меж них свою выпирающую мышцу и двигаться взад-вперед.
После пяти минут Шэнь Ляншэн все еще был возбужден и не подавал признаков освобождения. Тем временем, с перспективы Цинь Цзина вещи не выглядели столь радужно.
Под ним была шкура убитого зверя, но с Шэнь Ляншэном двигающимся сверху и его телом, трущимся взад и вперед о ковер, желание внутри было, как никогда, живым и неистовым. Его грудь покалывало от раздражения мягким мехом, и его соски, уже познавшие удовольствие и забывшие стыд, зудели и просили грубости от хозяина или другого мужчины.
Но его приятель внизу был в худшей ситуации. Эрегированный член терся о тигриный мех. Леденящее, ноющее чувство бежало по длине вниз к мошонке. Это не был обычный зуд, но особенный для секса, заставляющий томиться, протекающий под кожей, от которого не убежать. Его орган давал течь, и время от времени мех задевал отверстие, вызывая дрожь в позвоночнике.
«Шэнь…стой…», - он не мог больше этого выносить.
«Ты уверен? - Шэнь Ляншэн точно знал, что происходило с мужчиной снизу, но продолжал пытки. - Разве тебе не приятно?»
«…ммм».
«Это - да или нет?»
«Правда,…прекрати. Я не выдержу».
«Хочешь кончить?»
«…да».
Цинь Цзин до сих пор не снял рубашку. Он хотел унять раздражающее желание между ног своей рукой, но его дернули за одежду назад. Следующее, что он понял - его рубашка была стянута вниз до запястий и завязана в узел. Руки были скрещены и не способны двигаться.
«Давай посмотрим».
Цинь Цзин услышал голос мужчины позади, но прежде, чем что-либо понял, был перевернут на спину, показывая свое настоящее состояние. Он был в полном беспорядке. Штаны были собраны на коленях, руки связаны за спиной его собственной рубашкой. Член высоко поднялся, словно по тревоге, разбухший, сочащийся по длине.
Шэнь Ляншэн был полностью раздет, но выглядел гораздо более расслабленным, чем Цинь Цзин. Проведя пальцем по органу, изогнутому к его животу, он умышленно спросил: «Хочешь, чтоб я помог тебе с этим?»
«Хочешь?» - переспросил он, не получив ответ.
Он отказывался приступать без согласия Цинь Цзина, праздно наблюдая, как одинокий член жалко качался под его взглядом, несмотря на отсутствие физической стимуляции. Из кончика вытекала липкая жидкость и капала на его живот, соединяя их росистой струной.
«Как насчет, привести себя в порядок?» - спокойно предложил Шэнь Ляншэн. Перевернув Цинь Цзина одной рукой, он хлестнул его по ягодице. Кончики его пальцев скользнули в щель и надавили на отверстие, слегка, не проникая, прежде чем достигли мошонки. Круговыми движениями он стал массировать мешочек.
Цинь Цзин старался сдерживаться, но больше не мог. Он толкнул свой пах вперед к ковру и, как и предполагалось, стал использовать мех. Он также зарыл в него лицо, чтоб не видеть реакцию мужчины.
Шэнь Ляншэн наблюдал, как Цинь Цзин с опущенными глазами, извиваясь и корчась, услаждает себя, напрягая и расслабляя ягодицы. Одной рукой он нежно взял его мешочек, а другой добрался до входа. Без какого-либо лубриканта он засунул внутрь средний палец.
Из-за головокружительного удовольствия Цинь Цзин не ощутил сильной боли. Было только сухое трение, которое не могло считаться удовлетворением, скорее - дополнительным возбудителем. Он не смог подавить стон, когда густая сперма брызнула на ковер.
Шэнь Ляншэн знал, что Цинь Цзин близок к кульминации, по спазмам, проходящим через мошонку в его руке. Он ждал, пока мужчина перенесет свой оргазм, перед тем, как прохладно подшутить: «Тебе действительно нравится быть снизу, да?»
Цинь Цзин не мог возразить, даже если б попытался. С лицом, все еще зарытым в коврик, он почувствовал, как палец выскользнул. После нескольких секунд спокойствия, его потянули за волосы и заставили посмотреть вверх. Перед его губами был разгоряченный орган. Он услышал, как мужчина сказал: «Оближи его».
Закрыв глаза, он мог чувствовать уникальный «аромат» мужского возбуждения. После мимолетного колебания, он широко открыл рот и взял головку. Она уже была влажной и скользкой, но не такой неприятной, как он представлял. Его язык случайно задел чувствительное отверстие, и он стал лизать его, вызвав приглушенный вздох мужчины.
«Заглотни его и больше используй язык».
Шэнь Ляншэн учил мужчину, как ублажить его. Мужчина внимательно слушал, заглатывая глубже и оборачивая языком его член. Он почувствовал удовлетворение, получив, наконец, то, что хотел.
У него было много партнеров в прошлых отношениях, более умелых, чем этот мужчина. Он не мог сказать точно почему, но, может, из-за того, что этот человек был мужчиной, как и он сам. Возможно, удовлетворение просто вытекало из того факта, что мужчина покорился ему.
«Так - хорошо».
Спустя десять минут или около того, Шэнь Ляншэн оттолкнул его голову, предчувствуя оргазм. Взгромоздившись, он снова толкнул свое достоинство меж его ягодиц и излил сперму на щель.
Цинь Цзин ощутил влажное тепло и подумал, что все кончено, но Шэнь Ляншэн силой вошел в него, прежде чем его друг поник, не используя никакой смазки, кроме спермы. Цинь Цзин вскрикнул от боли и прикусил губу.
Не одному ему было больно. Шэнь Ляншэн также не испытывал большого удовольствия, проникнув только на треть своей длины. Он был неудобно стиснут узким проходом.
Но он не хотел смазки. Боль - то, что делало это реальным, а этого мужчину - по-настоящему его. Боль сама по себе была вознаграждением.
Он обещал, что будет с ним помягче, но теперь забыл о своих словах. Качнув бедрами вперед, он загнал себя в мужчину. Затем, почти полностью вышел, перед тем, как вновь протаранить. Грубо и безжалостно он продолжал насиловать кровоточащее отверстие.
Его пенис теперь окрасился красным, как орудие убийства. У Шэнь Ляншэна была странная жажда крови этого мужчины, завладеть этим багрянцем и смешать со своим - дабы они могли быть одним целым даже в смерти.