Шэнь Ляншэн резко дернул член, который почти касался живота хозяина, и сипло скомандовал: «Встань».
Только встав на ноги, Цинь Цзин почувствовал слабость в коленях. Когда Шэнь Ляншэн взял его в рот и начал сосать, он смог стоять только благодаря тому, что держался о стену. Его бедра неудержимо дрожали, а стоны усилились и отдавались эхом по комнате.
Это был первый минет, который Шэнь Ляншэн делал мужчине, но он не чувствовал ни капли дискомфорта. Что он чувствовал, так это - дикое возбуждение, которое многократно возрастало с каждым звуком, издаваемым мужчиной. Встав на колени в ванной, он действовал ртом и одновременно сам яростно дрочил, кончив почти в то же время, что и другой мужчина.
Цинь Цзин смог предупредить Шэнь Ляншэна, перед тем как кончить, но все равно не успел вытащить вовремя. Большее количество его густой, белой спермы угодило на лицо мужчины.
Переживая свой оргазм, он посмотрел вниз, уставившись, словно парализованный, на мастурбирующего Шэнь Ляншэна, нахмурившегося, со спермой на лице. А минутой позже - на белые развертывающиеся завитки в ванне. И еще долго не мог отвести взгляд.
«Ты собираешься возиться со своей едой всю ночь?»
Цинь Цзин был сам не свой вплоть до ужина и старался не смотреть на Шэнь Ляншэна, чтобы не вспоминать сцену в ванной, в то время как Шэнь Ляншэн вел себя нормально. Он положил немного еды в тарелку Цинь Цзина и прижал своими палочками.
Шэнь Ляншэн отпустил прислугу, и они вдвоем сидели напротив друг друга за обеденным столом. Цинь Цзин положил палочки и уперся локтем о стол:
«Шэнь Ляншэн…», - вздохнул он, положа руку на лоб.
«Что?»
Но Цинь Цзин не закончил. Он только закрыл глаза и позволил улыбке появиться на губах.
То была улыбка, которой могли похвастать только абсолютно счастливые.
Сладкая, как ветер в августе, несущий аромат цветущего османтуса.
========== Глава 10 ==========
Цинь Цзину пришлось остаться на ночь в поместье Шэнь. Слуги были внимательны и приготовили для него, как обычно, гостевую комнату, постелив новые простыни и одеяла. Пожелав спокойной ночи на лестнице, Шэнь Ляншэн проследил взглядом за мужчиной, идущим в гостевую комнату. Он выпалил: «Почему бы тебе не спать сегодня со мной?»
Цинь Цзин приостановился и посмотрел назад. Его губы растянулись в улыбке, и он кивнул.
Планировка комнаты Шэнь Ляншэна была простой. Западная кровать с балдахином стояла в центре комнаты. Шторы были также заграничного покроя и закрывали всю стену, будто занавес в театре, вероятно для эстетичности и изоляции, так как окна были больше некуда.
Пока Шэнь Ляншэн мылся в ванной, Цинь Цзин раздвинул тяжелую материю и выглянул наружу. Высокие и изящные французские окна обрамляли мирное ночное небо, расписанное тусклыми звездами и полумесяцем.
Цинь Цзин ожидал, что другой мужчина сделает что-нибудь, но ничего не произошло. Они просто лежали рядом, слушая дыхание друг друга и позволяя сну прийти к ним.
Ранее он не задернул шторы полностью, и луна бросала на пол серебряный свет, еще более заметный в темной комнате.
«Шэнь Ляншэн, - пробормотал Цинь Цзин, - может быть, ты не так хорош в китайском, но даже ты знаешь «Лег у постели ясный лунный свет»*, верно?»
Шэнь Ляншэн повернулся и уткнулся подбородком в плечо Цинь Цзина.
Цинь Цзин тоже повернулся и лег лицом к лицу с мужчиной: «Ты скучал по дому, когда был далеко?»
«Нет, - ответ Шэнь Ляншэна не звучал натянуто, скорее, как обычное утверждение. - На самом деле, я не возражал бы, вовсе не возвращаться».
Прошлое этого мужчины все еще оставалось загадкой для Цинь Цзина. Он вспомнил мрачную атмосферу, возникшую в последний раз, когда они касались этой темы, и не мог не спросить: «Как так?»
Шэнь Ляншэн не избегал вопроса и коротко рассказал о своем происхождении. Однако, не желая, чтобы мужчина жалел его, опустил многие несчастливые моменты:
«Это место не оставило хороших впечатлений, поэтому я не скучал по нему».
Хотя Шэнь Ляншэн не вдавался в подробности, Цинь Цзин мог представить, через что ему пришлось пройти: мальчик, живущий под чужой крышей, которому не к кому было обратиться в трудную минуту. Он сочувствовал ему, но не мог показать этого, поэтому решил сменить тему: «Так значит, ты - на четверть белый. А с виду не скажешь».
«Это было заметнее, когда я был моложе».
«У тебя есть фотографии?»
«Кажется, несколько».
«Когда ты мне их покажешь?»
«Мне нужно что-нибудь взамен».
«Я просто из вежливости. Не думал, что ты и впрямь покажешь».
«Ну вот, опять твой умный ротик, - Шэнь Ляншэн потянулся вниз к достоинству мужчины и схватил его. - Помнится, кто-то стенал и молил меня…»
«Давай не будем об этом снова», - Цинь Цзин увернулся, когда его лицо начало гореть.
«Ты делал это, но не позволяешь другим говорить об этом, - Шэнь Ляншэн убрал руку и тихо подразнил. - Цинь Цзин, ты - маленький негодник».
«Спокойной ночи», - Цинь Цзин повернулся лицом к потолку и закончил разговор. Естественно, Шэнь Ляншэн замолчал. Вскоре его дыхание замедлилось, и он заснул.
Тем временем Цинь Цзин лежал с закрытыми глазами, думая, что не повстречал бы его, если бы тот не вернулся. Потом он понял, что не уверен: было ли лучше встретить его или не встречать вовсе. В итоге все свелось к поговорке: «Лишнее пожелаешь - последнее потеряешь»*.
Предупреждение Сяо-Лю ранее не было совершенно точным, но он хотел как лучше. Он считал Цинь Цзина все тем же добродушным и верным, но глуповатым мальчишкой, который не злился на его шутки о сбежавшей кошке, и взял бы вину на себя, если б у него были проблемы.
Но Цинь Цзину было уже 24, и он научился разбираться в людях. Он давно понял, каким человеком был Шэнь Ляншэн, и, что их отношения были, как у того монаха и колокола* - они жили одним днем. Он понимал это буквально. Он брал то, что мог, а когда придет конец - так тому и быть.
К сожалению, теория - не практика, особенно, когда дело касается романтических отношений: планы никогда не срабатывают так, как хочется. Цинь Цзин лежал рядом с Шэнь Ляншэном, желая продолжать звонить в этот колокол. Он хотел этого, но все зависело от того, хочет ли сам колокол, чтобы в него звонили, или нет.
Что бы ни было в будущем, сейчас Колокол Шэнь, предпочитал, чтобы в него звонили. У них был обед в среду, как обычно, после чего он отвез Цинь Цзина домой. Шэнь Ляншэн припарковался на дороге и проводил мужчину до двери. Он даже воспользовался возможностью: прижал его к калитке и украл поцелуй, пока тот искал ключи.
Цинь Цзин был ошарашен внезапным действием. Хотя переулок был темным, не было гарантии, что какой-нибудь сосед не выйдет и не натолкнется на их романтическую сцену.
«Шэнь…мм…», - Цинь Цзин не хотел создавать много шума и мог протестовать, только бормоча, пытаясь одержать верх в борьбе. Его нежелание только еще больше взволновало Шэнь Ляншэна. Он держал его челюсть одной рукой, а талию - другой, отказываясь отпускать.
«Хватит уж…» - у Цинь Цзина был мягкий характер, но это переходило все границы.
«Шшш, - вдруг прошипел Шэнь Ляншэн. - Кто-то идет. Стой тихо».
Цинь Цзин застыл и задержал дыхание, прислушиваясь. Конечно же, он услышал отдаленные шаги и последовавший за ними легкий скрип ворот. И только, когда он убедился, что человек зашел в свой дом, его сердце опустилось из горла на место.
«Ради всего святого, - не в силах разозлиться после заминки, он просто вздохнул. - Дома никого. Ты мог хотя бы подождать, пока мы зайдем внутрь, а не делать это похожим на…»
Цинь Цзин хотел сказать «на тайную связь», но не смог произнести эти смущающие слова. Вместо этого он оттолкнул Шэнь Ляншэна: «Отстань».
«Если мы действительно зайдем внутрь, мне потребуется больше, чем просто поцелуй, - Шэнь Ляншэн на этом не остановился и продолжил говорить соблазнительным тоном, противореча своему сдержанному виду. - У тебя ничего нет дома, и если ты снова покалечишься, мне придется ждать еще две долгие недели. Ты ведь не желаешь мне такого, верно?»