«Ты можешь просто подождать до субботы…, - Цинь Цзин остановился на полуслове, осознав, что опять угодил в ловушку Шэнь Ляншэна. Он медлил, находя ситуацию забавной, и не мог удержать себя от шутки над мужчиной. - О-о, господин Шэнь, последний раз, когда я проверял, мы оба были взрослыми мужчинами и активной частью общества. Вы говорите мне, что не можете подождать даже три дня?»
«Но, мистер Цинь, Вы заставляете меня ждать и ждать, - тем временем, Цинь Цзин уже открыл ворота, и Шэнь Ляншэн зашел вслед за ним, все еще ворча. - Как Вы можете, видя меня таким?»
Честно, Цинь Цзин мог казаться весьма нелепым, желая выиграть спор, но даже он вынужден был признать, что этот мужчина мог вогнать его в краску. Он не возразил, а продолжил, склоняясь к его уху: «Так ты заходишь или нет? Я, и правда, не могу видеть тебя таким».
«Нет, спасибо», - Шэнь Ляншэн превратился в джентльмена, вдоволь поиздевавшись над мужчиной. Сжав его в объятиях, он прошептал: «Я приберегу это до субботы».
«Тогда, почему твои руки все еще на мне?»
«Опять дерзим, я смотрю, - Шэнь Ляншэн чмокнул его. - Не боимся наказаний, да?»
Цинь Цзин собирался возразить, когда мужчина запечатал его губы глубоким поцелуем. Единственное тепло этой зимней ночью исходило от их соединенных губ. Их языки, словно змеи, спешащие к зимнему сну, ползли сквозь промерзшую почву к темной сырости внизу.
Когда, наконец, наступила суббота, Цинь Цзин встретился с Шэнь Ляншэном после работы, и они вернулись в дом на Кембридж Роуд, чтобы поужинать. После обеда они оба выпили по чашке Тегуаньинь, для пищеварения. Сладкий, волнующий запах, напоминающий аромат орхидеи, словно намекал, что листья были собраны осенью в уезде Аньси.
Они поднялись наверх почти в девять часов и вместе приняли душ. Керамическая плитка, покрывающая стены, была настолько блестящей, что
можно было увидеть свое отражение. Вода, брызгая, наполняла помещение паром. Стоя напротив Шэнь Ляншэна, Цинь Цзин вспомнил о том, что было в прошлый раз, и возбудился. С другой стороны, Шэнь Ляншэн уже был тверд, когда они только раздевались. Горячая вода капала вниз, оставляя эрекцию выделяться на ложе из мокрых волос. От этого вида у Цинь Цзина пересохло в горле, и он почувствовал запретное желание.
«О чем ты думаешь?» - Шэнь Ляншэн, улыбаясь, поднял бровь, будто зная все его желания. Он намылил ему грудь и поиграл со скользкими сосками.
«Ни о чем», - Цинь Цзин не хотел говорить ему, но тот и не настаивал. Он скользнул мылом за его спину и вниз по впадине между ягодиц. Довольный пеной, он сунул свой средний палец, используя ее как смазку. Засовывая и вытаскивая палец, он спросил: «Твоему заду приятно?»
Цинь Цзин не чувствовал ничего особенного, кроме ощущения легкого растягивания, но чего он не мог вынести, так это тона мужчины - столь же вульгарного, сколь и простого. Последний слог скакнул вверх, как крючок, приманивающий добычу, заставляя Цинь Цзина чувствовать психологическое удовольствие от движений пальца. Кольцо мышц сжималось и засасывало палец мужчины.
Дыхание Шэнь Ляншэна стало прерывистым, и он выдернул палец, заменив его душем, чтобы смыть пену. Он поспешил вымыть Цинь Цзина и схватил для него полотенце: «Вылезай и оботрись. Никуда не уходи».
Зад Цинь Цзина был ошпарен горячей водой, и когда он шагнул из ванны, вода вытекла тонкой струйкой из него, заставляя мужчину краснеть. Он вытирался полотенцем, когда Шэнь Ляншэн вернулся. Его лицо горело даже больше - он отвел взгляд, не издав и звука.
В руке Шэнь Ляншэна были белые трусы, которые он поднес к паху Цинь Цзина. Он сверил размер перед тем, как попросить: «Надень их для меня».
Цинь Цзин никогда не носил нижнее белье такого рода, но не это заставило его покраснеть - было очевидно, что они не были новыми. Мужчина специально выбрал пару, которую носил, что придавало действию другое значение.
«Подними ногу», - Шэнь Ляншэн нагнулся, схватил лодыжки Цинь Цзина и помог ему вступить в белье. Он потянул их наверх, оставляя эрекцию Цинь Цзина стиснутой под поясом и прилегающей к животу. Головку он оставил торчать наружу и начал потирать ее большим пальцем.
Вскоре, он почувствовал влагу, вытекающую из кончика, и вытер ее о соски мужчины. Он шагнул вперед, встав лицом к лицу с мужчиной, и потерся членом о другой пах, завернутый в его же белье. Потянувшись руками за спину мужчины, он взялся за нижние края белья и потащил вверх.
Ткань на бедрах превратилась в тонкую веревку и вонзилась меж ягодиц Цинь Цзина, оголив их.
Цинь Цзин мог чувствовать натянутую вдоль паха ткань, а его мошонку жгло, словно от удара крохотной плетью. С болью пришел стыд, но его член стал только тверже, и горячие выделения продолжали сочиться из отверстия. Что-то капало на орган другого мужчины, что-то стекало вниз и мочило пояс.
Шэнь Ляншэн тянул белье одной рукой, а другой грубо забавлялся с ягодицей. Он спросил, потираясь своей эрекцией о мужчину: «Ты хочешь его? Хм?»
Ответа не последовало.
«Говори».
Цинь Цзин не издал ни звука, так как вероятно считал, что действия - громче слов. Он крепко держался за Шэнь Ляншэна и отчаянно целовал его, выталкивая из ванной, словно они были соединены.
Шэнь Ляншэн не возражал и целовал его в ответ, пока они пятились к кровати, в конце концов, опрокинувшись на нее. Они упали в кровать с балдахином, целуясь и перекатываясь друг через друга. Белье, что он надел на Цинь Цзина, сейчас было им снято. Двое обнаженных мужчин прильнули друг к другу в жадном безумии, растирая гениталии о другое тело, но не находя полного удовлетворения.
Цинь Цзин первым выбросил белый флаг и потянул руку Шэнь Ляншэна к своему паху: «Коснись меня. Я так тверд, что больно».
«До этого, в ванной, ты ведь хотел полизать его? - Шэнь Ляншэн тоже потянул руку мужчины к своему члену. - Тебе нравится?»
Маленький грязный секрет Цинь Цзина был раскрыт, и он больше не утруждался скрывать это. Он забрался на мужчину сверху и стал покрывать поцелуями грудь, опускаясь ниже к промежности. Он пососал выпирающий мешочек, перед тем как облизать по всей испещренной венами длине. Он надавил языком на кончик, прежде чем охватить его.
Шэнь Ляншэн издал низкий стон и, приподнявшись, увидел склонившегося между его ног мужчину, отсасывающего ему и дрочащего самому себе. Верхнее освещение давало ясный обзор. Шэнь Ляншэн снова упал на кровать, удивленный, что почти достиг оргазма только от одного вида. Это заставило его чувствовать бессилие: он, кажется, никогда не сможет контролировать себя с этим мужчиной. Он решил перестать даже пытаться и начал двигать бедрами в ритм с Цинь Цзином. Вскоре он со стоном кончил мужчине в рот.
Семя во рту Цинь Цзина не было отвратительным, но он не знал, что с ним делать - проглотить или нет. Шэнь Ляншэн несколько секунд лежал, запыхавшийся, и когда снова открыл глаза, увидел все еще стоящего на коленях мужчину со спермой во рту. Он не знал, что на него нашло, склонился и поцеловал мужчину, гладя его эрекцию. Он втянул свое собственное семя изо рта мужчины - опыт, которым не могла похвастать ни одна из его женщин.
К моменту, когда Цинь Цзин пришел в чувства, они поменялись местами. Он стоял на своих четырех задом вверх - немного смущающая поза. Однако он не хотел убегать от языка у его прохода, дразнящего, словно стрекоза, скользящая по воде, создавая рябь на всем пруду.
Шэнь Ляншэн раздвинул его ягодицы и позволил белой жидкости вылиться изо рта в щель. Потом, он размазал ее языком, смочив мошонку и даже волосы, прежде чем добраться до узкого входа. Он лизал его, играя с
каждой складкой, пока маленькая дырочка не открылась и закрылась, будто зазывая его.
«Тебе щекотно?»
«Щекотно?» - повторил он вопрос, не получив ответа.