Он расправлял постель, когда услышал снаружи стук в ворота. Цинь Цзин приостановился, подумав, что ослышался, но повторный стук подтвердил его подозрения. Почему-то он догадался, что это был Шэнь Ляншэн, и побежал открывать ворота, с бешено бьющимся сердцем.
«Уже поздно, ты должен, как минимум, спросить, перед тем как открывать», - рассерженный неосторожным поведением, Шэнь Ляншэн начал с ругани вместо объяснения, почему он появился.
«С Новым Годом, господин Шэнь», - полностью проигнорировав выговор, Цинь Цзин с усмешкой склонился и громко чмокнул мужчину в щеку.
«Думаю, собака здесь - ты», - от вида учителя, подбегающего к нему, словно щенок, настроение Шэнь Ляншэна улучшилось, и он сгреб мужчину в объятия, приподняв. Он не преминул оценить, занося его в дом: «Кажется, вся еда, что мы тебе скармливаем, пропадает зря. Скажи, когда ты потолстеешь достаточно, чтобы продать на рынке?»
«Хмм… еще пару дней, я думаю, - Цинь Цзин ответил на шутку, приземлившись на твердый пол в доме. - Но за меня много не дадут, так что просто оставь меня себе. Не будь таким скрягой».
«Ты много выпил?» - догадался Шэнь Ляншэн по хихиканью и красным щекам.
«О-о, парень, да разве я когда-нибудь? - Цинь Цзин был разговорчивым, когда напивался, и начинал жаловаться мужчине. - Ты знаешь мою крестную. Боже мой, эта леди умеет пить. Она хлещет эрготоу*, будто это сок. Потом, после ужина, она заставила меня пить с ней, пока мы ели пельмени, сказав что-то типа «пельмени и водяра - лучшая пара». Как если б это было…»
Шэнь Ляншэн нашел нечленораздельное бормотание мужчины весьма забавным и прервал его поцелуем.
«Ты скучал по мне, малыш?» - из-за поцелуя слова были приглушены.
«Ух-гум, - еще одна вещь, которой мог похвастать выпивший учитель - чрезвычайная испорченность. Он буквально повис на мужчине, бормоча сквозь его губы. - Скучал, мой милый Шэнь-кэкэ, сильно-сильно».
Это было явной ложью, так как он был занят, как пчелка, последние несколько дней, убирая собственный дом и дом Лю, покупая праздничную еду и напитки. У него не было времени скучать по Шэнь Ляншэну, но сейчас, когда мужчина был здесь, он чувствовал, что соскучился. Возможно, потому что он хотел вместо этого провести праздники с ним.
«Ты очаровательный маленький дьявол», - слова пьяного мужчины превратили желания Шэнь Ляншэна в рычащие языки пламени. Мужчина страстно поцеловал его, и когда Цинь Цзин начал пылко отвечать, а их руки сообща раздевали друг друга, они упали на кровать.
Цинь Цзин оставил включенной только прикроватную лампу, так как готовился лечь спать. Теплый желтый свет освещал маленький круг в комнате.
Шэнь Ляншэн был сверху и натянул стеганое одеяло, чтобы прикрыть их нагие тела. Они терлись кожей друг о друга под темным, теплым укрытием, обмениваясь легкими поцелуями, пока их лица попадали под маленькое пятно света от лампы.
Цинь Цзин испустил стон, осознав, что это был их первый раз в его доме, и его лицо стало еще краснее. Возможно, это было потому, что все в этом доме: стол, стулья, кровать, простыни - все было знакомым. Забавы в месте, где он вырос, заставили его ощущать неловкость.
«Тебе хорошо?» - Шэнь Ляншэн играл с его сосками под одеялом. Видя мужчину, извивающегося под ним от желания, он окончательно возбудился, но был вынужден прерваться: «Как я, по-твоему, должен войти, если у тебя дома ничего нет?»
Цинь Цзин не ответил, но Шэнь Ляншэн не унимался. Он спросил его на ушко: «Разве ты не говорил, что трогаешь себя, думая обо мне? Как ты это делаешь? Хмм?»
И когда мужчина не ответил, он подтолкнул.
«Потрогай себя для меня».
Шэнь Ляншэн отодвинулся назад и потянул ноги мужчины в стороны:
«Раздвинь свои ноги…. Сильнее.… Теперь, держи их так».
Цинь Цзин делал, как было велено, выставляя все напоказ другому мужчине. Правой рукой он начал ласкать свой орган, а левой крепко стиснул простынь. Под пристальным вниманием этих глаз, в месте, что он звал домом, он был поражен большей, чем когда-либо чувствительностью. Весь его ствол болел, как сумасшедший.
Шэнь Ляншэн с минуту или две наблюдал, перед тем как подсказать: «Что насчет этого места?»
«Когда снова будешь делать это, - он схватил левую руку Цинь Цзина и поднес к своим губам. Он тщательно облизал пальцы, приподнял бедра мужчины и скользнул увлажненными пальцами в проход. - Не забудь об этом».
Дыхание Цинь Цзина прервалось, когда мужчина облизывал его пальцы, и он даже перестал мастурбировать. Образ был слишком провокационным для него, и он уже сейчас хотел кончить.
«А-а-а…мхм…»
Было уже за полночь, и единственным звуком в безмолвной ночи являлись прерывистые стоны, раздающиеся из этой комнаты. Под продолжительным взглядом мужчины, он гладил свой член и в то же время двигал пальцами внутри прохода. В конце концов, он достиг предела: «Я не могу…. Хочу…»
«Кончи для меня. Я посмотрю».
Шэнь Ляншэн сам был тверд, как камень, но воздерживался и не трогал себя. Он просто смотрел на разбухший орган учителя, как он дрожал, когда сперма стреляла из отверстия. Он ждал конца оргазма, чтобы нагнуться и слизать оставшийся на головке млечный сок.
«А-а!» - Цинь Цзин выкрикнул от воздействия на его все еще чувствительный член.
Шэнь Ляншэн собрал всю его сперму и использовал, чтобы присоединиться к пальцам мужчины, расширяющим проход. Ощутив, что тот растянулся, он вытащил пальцы и слегка похлопал его по заднице: «Оседлай меня».
«Я ненавижу тебя, Шэнь Ляншэн», - Цинь Цзин понял: мужчина не хотел ничего иного, как увидеть его скачущего на своем члене, но, пробубнив слова протеста, он все же взобрался на мужчину. Он встал над Шэнь Ляншэном на колени и направил его достоинство в собственный проход, прежде чем сесть, нанизывая себя на отвердевший ствол.
«Больно?»
«Не сильно…»
Шэнь Ляншэн на самом деле заботился о нем. Смазки было недостаточно, и эта поза была легче и менее болезненной для принимающего партнера.
«Если нет, тогда начинай двигаться», - Шэнь Ляншэн одной рукой ласкал талию мужчины, а другой играл с его соском.
С руками, обвитыми вокруг шеи мужчины, краснолицый Цинь Цзин осторожно раскачивал свои бедра. Он ускорился, как только дискомфорт исчез, и втайне пытался горящим стержнем найти то место внутри себя, как делал другой мужчина бесчисленное количество раз до этого. Когда же, наконец, нашел, то почувствовал, как сила покинула его, а оседлавшие Шэнь Ляншэна ноги начали дрожать.
«Теперь лучше? - Шэнь Ляншэн знал, что мужчина сам начал наслаждаться, судя по вновь окрепшему члену. Он слегка погладил его по голове. - Ты - врунишка, тебе нравится это. Почему сказал, что ненавидишь меня?»
К этому времени Цинь Цзину не было нужды стесняться, так что он склонился и прошептал на ухо Шэнь Ляншэну: «Потому что ты - слишком большой».
Прежде мужчина сдерживался, но это стало последней каплей. Он начал ругаться на английском, выбрасывая бедра вверх, практически врезаясь в мужчину, снова и снова. Видя мужчину, выгибающего в экстазе шею, он вцепился в его скачущее вверх-вниз адамово яблоко, оставляя на нем розовые укусы любви.
«О, и сейчас тоже? Я думал: чем больше, тем лучше?»
«Ммм, я не… ненавижу…а-а….»
«Скажи, что любишь это».
«Я, а-а, лю…люблю это».
Их слова любви и стоны удовольствия отдавались эхом в комнате. Они испробовали все возможные позиции в постели, но этого было недостаточно. Шэнь Ляншэн стащил Цинь Цзина и поставил возле зеркала шкафа, перед тем как включить свет. Затем, он вошел в мужчину сзади, яростно толкаясь.
«Вы-выключи… выключи его… соседи уви…»
«Они все спят. Никто не смотрит».
Шэнь Ляншэн был абсолютно прав. Было два или три часа утра - единственные, кто еще не спал - эти двое.
Цинь Цзин уже дважды кончил и мог стоять только потому, что мужчина поддерживал его за талию. Под ярким светом, он видел в зеркале, как его довели до оргазма еще раз. Две струи спермы лениво стекали по его органу, и бросающиеся в глаза красные пятна на его шее были, словно несмываемые отметины, которые, вместе с домом, служили записью всей дикой страсти между ними.