Цинь Цзин не хотел ужинать с мужчиной, так же как и не хотел сидеть так близко к нему, но не пересел, так как должен был поговорить с ним.
«Оставим это, пока не поедим, - вмешался Шэнь Ляншэн. Он мельком глянул на мужчину и сделал, по-видимому, обычное замечание. - Мне кажется, или ты еще больше похудел с нашей последней встречи?»
«Я не знаю…» - комментарий заставил Цинь Цзина чувствовать себя еще более неудобно, и, в конечном итоге, он отодвинулся, создавая некоторое расстояние между ними.
Шэнь Ляншэна это не обеспокоило. В конце концов, между ними все еще существовало недопонимание, а учитывая характер учителя, было бы странным, если б он не отстранился. Кроме того, Шэнь Ляншэн действительно думал, что Цинь Цзин неважно выглядит, и начал жалеть, что нарочно дразнил его. Теперь Шэнь Ляншэн захотел все рассказать мужчине, чтобы тот не навыдумывал лишнего и не грустил в одиночку.
«В прошлом году мой отец…. Уверен, ты видел это в газетах».
Так, он начал с кончины отца и рассказал о смерти брата. Он явно не собирался быть откровенным насчет этого и сказал Цинь Цзину, что его брат скончался от курения опиума. Потом он рассказал о еще не рождённом ребенке, которого оставил его брат, объяснив все о Цуй Чжао-ди.
«Шэнь Ляншэн… - Цинь Цзин не сомневался в его словах. В Наньши было много опиумных притонов, и время от времени, находились тела, лежащие у дороги. Он предложил свои искренние соболезнования. - Мне очень жаль слышать это».
Цинь Цзин звучал весьма правдиво, но Шэнь Ляншэн был не очень доволен: не такой реакции он ожидал. Ничего не изменилось на лице учителя, когда он услышал, что Цуй Чжао-ди никак не была связана с мужчиной, и даже трудно было сказать, был ли он рад или нет.
«Цинь Цзин… - начал Шэнь Ляншэн, но был прерван горничной, накрывающей на стол. - Давай поедим».
Цинь Цзин ходил к врачу по поводу своего желудка и взял лекарство. Он следовал предписаниям врача: оставаться с пустым желудком полдня, прежде чем плавно перейти к простой каше. Он колебался, стоит ли начинать есть различные блюда со стола, но не хотел, чтобы Шэнь Ляншэн знал, что у него проблемы с пищеварением. Он съел всего понемногу, но перестал, когда ему стало нехорошо.
Видя, что мужчина остановился с побледневшим лицом, Шэнь Ляншэн подумал, что еда расстроила его желудок, так как он слишком долго был голодным. Он не заставлял мужчину есть, а подал ему чашку супа. Затем мягко спросил, наблюдая, как мужчина доедает суп: «Все еще болит?»
«Больше нет, - осознав, что мужчина видит его насквозь, Цинь Цзин кивнул, отодвигая чашку, и встал. Он решил сказать то, что нужно было сказать и уйти. - Еще раз спасибо за то, что ты сделал для Сяо-Лю. Наверное, я не смогу отплатить тебе за эту услугу, и это не единственное, за что я тебе должен…»
«Цинь Цзин, - Шэнь Ляншэн тоже встал и обошел вокруг стола, его глаза были прикованы к мужчине все это время. - Я уже говорил тебе. Ты мне ничего не должен».
В прошлый раз, когда он говорил подобное, это означало прощание, но на этот раз это было сказано с намерением снова быть вместе.
Шэнь Ляншэн думал, что этот инцидент с Сяо-Лю был толчком. Пламя в его сердце снова вспыхнуло, словно подбросили дров в затухающий костер. Теперь, когда у него была цель, его мысли наткнулись на проблему. Он колебался, как начать, когда другой мужчина заговорил:
«Знаю, что «спасибо» в карман не положишь, но мне больше нечего предложить…. В любом случае, спасибо за слова, что я тебе ничего не должен. И, ну, есть ведь еще и деньги…. Я мог бы….»
«Нет, все в порядке».
«Нет, не в порядке. Я не могу позволить тебе тратить свои деньги на это».
«Почему… - Шэнь Ляншэн хотел разъяснить, что он не потратил ни пенни, вызволяя Сяо-Лю, но его очень сильно расстроило, что Цинь Цзин настаивал на проведении границы между ними. В итоге, он спросил напрямую. - Почему ты ведешь себя со мной, словно незнакомец?»
На что Цинь Цзин только помотал головой, и значение этого жеста осталось для Шэнь Ляншэна загадкой. Двое погрузились в молчание на несколько секунд, прежде чем Цинь Цзин заговорил: «Уже поздно. Мне надо идти».
«Я отвезу».
«Нет, спасибо».
«Я…»
«Нет, все нормально».
Шэнь Ляншэн не был уверен, что еще сказать, и стал немного нервным. Он прошел с мужчиной до входной двери, как в прошлый раз, и хотел идти дальше, но Цинь Цзин снова заговорил:
«Спокойной ночи».
Отопление было включено, но гостиная была просторной, и не было слишком жарко. Несмотря на это, тонкий слой пота скопился на лбу Цинь Цзина, после столь долгого пребывания в хлопковой одежде. Шэнь Ляншэн не хотел выпускать его на холод в таком состоянии и схватил его за руку.
«Хотя бы подожди, пока не обсохнешь», - сказал он, стараясь быть терпеливым, насколько это было возможно.
«Я просто воспользуюсь своим шарфом», - Цинь Цзин дважды обернул шею шарфом, отрывисто поклонился мужчине и продолжил свой путь к выходу.
Зимняя ночь была холодной. Покрытая снегом улица была прежней, но в этот раз Цинь Цзину не было так тяжело идти по ней.
Он распознал стремления Шэнь Ляншэна снова быть вместе, и осознал, что с Цуй Чжао-ди возникло недоразумение. Однако он решил не возвращаться к былому. Это недоразумение стало своеобразным превью для Цинь Цзина. Рано или поздно, Шэнь Ляншэн должен будет жениться и обзавестись детьми. Посреди пылкого романа он полагал, что сможет игнорировать это и закрыть глаза на многие вещи, но этот мираж рассеялся от мимолетного взгляда.
Что касается отношений Шэнь Ляншэна с японцами, Цинь Цзин понял, что больше не был тем, кто вправе судить, так как сам воспользовался этими отношениями. Однако он не планировал прекращать свою текущую работу. В итоге все свелось к тому, что они были из разных миров.
С самого начала они никогда не были одинаковыми. Они, в самом деле, любили, но у этой любви не было будущего. В конце концов, она тихо умерла
изнутри, и ее мертвое тело было изгнано вместе со сгустком крови цвета старой темной ржавчины.
Цинь Цзин шел легким шагом по улице, тело согрелось, а голова была ясной, как день. Шарф на его шее связала для него мама перед тем, как он уехал из Тяньцзиня учиться. Он был сделан из лучшей пряжи и оставался плотным и теплым после долгих лет носки.
На самом деле, его семья никогда не была далеко. Они до сих пор нежно держали его, согревая.
Желая отплатить Шэнь Ляншэну деньгами, Цинь Цзин решил продать свой дом. По правде, у него было не так уж много сбережений, да и те, что были, он уже пожертвовал. Теперь, если хотел собрать этот капитал, у него не было другого выхода кроме продажи дома.
Школа была на зимних каникулах, но сотрудники все еще контактировали. Услышав новости, коллеги стали расспрашивать вокруг в поисках покупателей. Цинь Цзин тоже думал, что лучше продать через общих знакомых. Так, он даже мог бы приходить навещать дом в будущем.
В начале февраля Фан Хуа вышла замуж за бестактного, но, тем не менее, стойкого, коллегу. Как говорится, «кто ждет - тот дождется», и мужчина, наконец, получил то, за что так долго боролся.
Гости на свадьбе в основном были из семьи, друзей, и, конечно, коллег, которые сформировали отдельный стол. Цинь Цзин присоединился к веселью, но не прикасался к алкоголю. Он знал, что не может и дальше раздражать свой желудок.
«Цинь Цзин, ты можешь не пить за все остальное, но должен выпить за мой тост».
После нескольких кругов, жених подошел к Цинь Цзину и обхватил его рукой: «Спасибо тебе… Мне, правда, нужно поблагодарить тебя. Если бы не ты…»
«Остановись на этом, - Цинь Цзин знал наверняка, что мужчина пьян, и что тот собирался сказать. Он быстро прервал его и чокнулся с ним стопками. - Просто оставь это при себе, а я выпью».
«Нет, я настаиваю. Теперь слушай… - это вовсе не отбило у мужчины охоту, в доказательство его опьянения. Выпив свою рюмку, он схватил руку Цинь Цзина и искренне произнес. - Если бы не ты, у меня не было бы шанса жениться на ней».
«Вам нужно перестать пить, мистер», - усмехнулся Цинь Цзин, похлопав мужчину по спине.