Кто-то вроде Цинь Цзина, кто не умел плавать, мог только оставаться на крыше. Он сидел с ночи до дня и пролежал все утро под солнцепеком без еды и воды. Его губы потрескались, а голова кружилась.
Окрестности стали морем. Почти все крыши были заселены людьми. Ребенок одной из семей поблизости, по всей видимости, играл на улице, когда хлынула вода, и исчез в мгновение. Отец плавал в поисках ребенка, пока плачущая мать оставалась на крыше. Цинь Цзин провел всю прошлую ночь, слушая ее рыдания, пока у нее больше не осталось слез.
Он смотрел на темную воду вокруг него, тоже не зная, что делать. Следующее, что он осознал, был ритмичный глухой звук, будто кто-то бьется головой о стену.
После ночи тревоги и страха, его сознание спуталось. Он думал, кто-то пытался покончить с собой, так что поднялся на колени и взглянул вниз с края крыши. То, что он увидел, было не человеком, а гробом, который принесло сюда откуда-то - может, с кладбища, выше по течению. Словно лодка, везущая смерть, он плыл, пока не был остановлен стеной, а затем стал стучать по ней. Тук-тук-тук - звучало, как похоронный звон.
Когда Цинь Цзин снова поднял глаза, он увидел Шэнь Ляншэна. Ну, его очки упали в воду много раньше, и зрение его было расплывчатым пятном. Однако он почему-то знал, когда увидел подплывающую к нему маленькую лодку, что это был Шэнь Ляншэн.
Он вскочил на ноги и тут же упал, прежде чем успел твердо встать на них, так как последние оцепенели от длительного сидения. Инстинктивно, он схватился за черепицу поблизости, но сделал это слишком мощно. Плитка глубоко порезала его ладонь. Кровь хлынула наружу, но он не чувствовал боли.
У Шэнь Ляншэна было острое зрение, и он еще издали заметил Цинь Цзина. Его тревога едва успела стихнуть, когда он осознал, что мужчину на крыше пошатывает. Еще больше волнуясь, несмотря на то, что нашел его, он ускорил движения. Достигнув дома, он вытянул руку и хрипло позвал: «Давай, я поймаю тебя».
Уровень воды здесь сильно превышал рост человека, и лодка была не так далеко от крыши. Цинь Цзину в действительности даже не было нужно прыгать, и Шэнь Ляншэн более или менее стащил его в свои объятия. Еле-еле удержав равновесие, когда мужчина накренился, они оба опустились на колени.
«Шэнь…» - на коленях, лицом к лицу, Цинь Цзин был в крепких объятиях Шэнь Ляншэна. Он с трудом мог произнести имя мужчины, когда почувствовал теплую влагу на своей шее, что заставило его позабыть о словах.
Шэнь Ляншэн молча плакал. Он крепко держал мужчину, возможно даже слишком крепко, и дрожал. Цинь Цзин обнял Шэнь Ляншэна в ответ, глядя, как его собственная кровь пачкает одежду мужчины. Только коснувшись ладонью мокрой рубашки на его спине, он начал ощущать боль. Эта была боль, что достигла сердца и заставила его тоже хотеть плакать.
Уткнувшись лицом в шею Цинь Цзина, Шэнь Ляншэн вскоре вернул контроль над собой, но еще некоторое время обнимал мужчину, прежде чем
отпустить. Он взял учителя за запястье и заметил порез на ладони. Он хотел дотронуться до него, но не осмелился.
«Просто царапина. Я в порядке», - быстро уверил его Цинь Цзин охрипшим голосом.
«Больше нигде не поранился?»
«Нет. Я в полном порядке. А вот ты…»
«Цинь Цзин….»
На лице Шэнь Ляншэна не было признаков слез, но глаза все еще были слегка красными. Это было выражение ранимости, граничащей с беспомощностью, которого Цинь Цзин никогда прежде не видел на лице мужчины.
Он слышал, как тот продолжил:
«Поехали со мной, я умоляю тебя, в Англию, в Америку. Мы поедем, куда бы ты ни захотел. Пожалуйста?»
Произнесенное оставило Цинь Цзина абсолютно ошеломленным. Шэнь Ляншэн никогда не говорил ему о своих планах покинуть страну, но не это удивило его, а слово «умоляю».
Даже спустя столько времени, проведенного с этим мужчиной, он никогда не слышал, чтобы тот умолял кого-нибудь о чем-либо. Слыша сейчас слово «умоляю», он чувствовал, будто нож вонзился в его сердце. Рукоять торчала наружу, запечатав кровь, боль и также ответ «да», который почти сорвался с его губ.
«Шэнь Ляншэн….»
Цинь Цзин молча смотрел на стоявшего перед ним на коленях мужчину и на воду вокруг, которой, казалось, не было конца.
Война, бедствие - одно несчастье за другим - словно мир и в самом деле обрушился и сушу поглотили моря.
Говорят: мыслители наиболее бесполезны, и правда, вещи, что он мог сделать как учитель, были ограничены. Все же, когда он столкнулся с этой просьбой, то знал, что не сможет оставить это место позади.
«Шэнь Ляншэн… я не могу сделать этого».
Возможно, смог бы, если бы здесь царил мир. Но к сожалению, это было не так. Он не мог уехать именно поэтому. Даже, если от него не было пользы, и не было ничего, что он мог бы сделать, оставалась одна последняя вещь, которую он хотел осуществить.
Все сводилось к фразе «моя родина дала мне жизнь и поддержку, и взамен я должен жить и умереть с ней».
«Но тебе нужно… просто езжай…. Я….»
На мгновение Цинь Цзин хотел сказать мужчине:
Я люблю тебя. Я не могу уехать, но буду любить тебя, и только тебя, до конца своих дней. Неважно где ты будешь, неважно где буду я, я буду помнить о тебе каждый день, пока жив, и скучать по тебе всегда и во веки веков.
Но он не смог сказать этого. Он не мог уехать с мужчиной, так что произнести эти слова было все равно, что сыпать ему соль на раны.
Он не говорил, но нож начал двигаться. С головы до ног, он разрезал его дюйм за дюймом, пока Цинь Цзин не разделился на две кровавые половинки. Никогда прежде не желал он так сильно разделиться надвое, чтобы одна половина могла остаться, а другая уехать с любимым.
«Ты говоришь мне ехать….»
Стоя на коленях, как и Цинь Цзин, Шэнь Ляншэн пребывал в растерянности. Затем, спустя какое-то время, что казалось минутами, он спросил недоумевающим тоном, будто, и правда, не знал ответа:
«Но если ты - здесь… где еще ты хочешь, чтобы был я?»
Примечания
Юндинхэ («река вечного спокойствия») - река в Северном Китае, один из семи крупнейших притоков реки Хайхэ. Крупнейшая река, протекающая через провинцию Хэбэй и территорию города центрального подчинения Пекин.
О плавающем теле: считается, что дух того, кто погиб утонув, превращается в водного демона (или призрака) и не может войти в цикл перерождений, пока не утопит кого-то еще и не найдет замену.
========== Глава 23 ==========
В то время как вода не показывала признаков отступления, местное правительство, как и японцы, бездействовало. Вскоре Тяньцзиньская Торговая Палата получила жалобы от важных фигур, таких как Цао Жу-линь и У Пэй-фу, рекомендующих создание организации самоэвакуации.
Спустя шесть дней после катастрофы, Палата, наконец, организовала Тяньцзиньскую Комиссию Спасения от Наводнения. Некоторые принимали участие из искренней доброты, и, конечно, были те - показушные, которые пожертвовали достаточно, чтобы купить себе доброе имя.
В тот день на лодке Цинь Цзин был безмолвен после вопроса Шэнь Ляншэна. Он молчал, как и Шэнь Ляншэн, наблюдая покидающую его лицо уязвимость. В итоге, знакомый ему мужчина вернулся и начал планировать.
«Ты не можешь больше оставаться в своем доме, так что пойдешь пока со мной. Позже, в обед, я собираюсь на фабрику, но я пошлю кого-нибудь с тобой к Сяо-Лю. Если их жилье тоже пострадало, заставь их переехать в дом на Пэтит дэ Сэнтюр».
Поколебавшись, он продолжил:
«И если не хочешь остаться со мной, не стесняйся поселиться там с ними».
Пока Шэнь Ляншэн говорил, Цинь Цзин все еще стоял на коленях в том же месте, наблюдая, как мужчина сел и начал грести. Лодка двинулась вперед, а Цинь Цзин качался вместе с ней, с виду немного растерянный.
«Цинь Цзин, - пока греб, Шэнь Ляншэн посмотрел на мужчину и добавил не холодным, но определенно твердым тоном. - Думай об этом только как о
помощи другу. Если я захочу попросить тебя о чем-либо еще, я скажу тебе прямо. А если нет - не беспокойся об этом».