— Поэтому ты пошёл в услужение к моему брату? — спросил с интересом мужчина.
— И да, и нет, — с тихим смешком ответил жрец. — Твой брат, конечно, не считает денег, но очень скоро ты поправишься.
— Извини, — засмеялся Младший, — что не разбился сильнее.
— Ну что ты, — переворачивая его на спину, горячо возразил жрец, — жаль было бы калечить такое прекрасное тело.
Младший только приподнял брови — в этой фразе он услышал нечто большее, чем простые слова лекаря. Щёки юного жреца, покрывшиеся нежным румянцем, это подтверждали.
Юноша немного смутился и замолчал, посчитав, что был навязчивым: ему действительно нравился этот стройный, длинноногий мужчина. Еще там, на ипподроме, он восхищался грацией и силой, с которой Младшему удавалось править колесницей. Если бы не ошибка соперника, лавровый венок и титул чемпиона непременно достались ему.
Приняв сидячее положение, Младший смог рассмотреть своего лекаря поближе: короткие волосы юноши выгорели на солнце, у него было открытое и доброе лицо, а кожу покрывал сильный загар, как у человека, привыкшего бывать на воздухе, собирая коренья и травы.
Юноша смотрел на него с долей восхищения и смущения, что заметно тешило самолюбие.
— Если ты так сильно хочешь выкупить брата, почему не нашел себе покровителя, который помог бы деньгами? — спросил мужчина, окинув взглядом ладное, пропорциональное тело с крепкими мышцами. Большинство бы назвали его прекрасным.
Юноша отвернулся, как будто не желал, чтобы видели его лицо.
— Я пробовал, — его голос звучал глухо. — Несколько раз соглашался, но это было … неприятно. Даже ради свободы брата, без любви, оно того не стоит.
Младший внимательнее всмотрелся в жреца и закусил губу, погружаясь размышления.
У него никогда не было подобных проблем — когда он посещал гимназию для юношей из богатых и именитых семей Дельф, Младший мог позволить себе выбрать любого, кого привлекало его тело. Со его взрослением, желание плотских удовольствий постепенно уступало место желанию найти кого-то, кого привлёк бы и его разум. Вот только острый язык так же легко отпугивал поклонников, как и привлекал их.
Младший ничего не мог поделать — человеческая глупость его выводила из себя.
— Я приду завтра, — тихо пообещал жрец, решив, что его подопечный вполне пришел в себя и может свободно двигать рукой. Подхватив кувшинчик с маслом, он быстро вышел, оставив мужчину наедине со своими мыслями.
***
Время текло с присущей ему неторопливой размеренностью, а встречи их были похожи одна на одну: осмотр плеча, массаж, и непринужденный разговор, в котором они все лучше и лучше узнавали друг друга.
Когда мышцы окончательно восстановились и сошли последние царапины, юноша разрешил Младшему принять ванну, а не только обтираться мягкой губкой, а в самом конце — пообещал сделать массаж полностью, не ограничиваясь плечом.
В доме имелась собственная баня с бассейном для омовения — как никогда Младший был рад, что не приходилось посещать общественные бани, чтобы понежиться в теплой воде.
Скинув с себя хитон и со стоном блаженства погружаясь в воду, Младший закрыл глаза — тёплая вода ласкала тело, даря умиротворение. Умелые руки юноши, который до этого ждал в стороне, легко коснулись кожи, начиная массировать плечи.
— Я могу и привыкнуть к тебе, — произнес Младший, маскируя шутливым тоном действительно озаботившую его мысль, — ты не хотел бы бросить храм и служить мне?
— Очень скоро я наскучу тебе и стану одним из многих слуг в этом большом доме, — не воспринял всерьез предложение юноша.
— Кто знает, — загадочно добавил мужчина, настроенный на благодушный лад.
— Все-таки боги благосклонны к тебе — плечо скоро заживёт. Небольшая цена за то, чтобы остаться в живых. Тот мужчина, которому повезло меньше... он был твоим возлюбленным? — на последнем слове голос жреца стал немного хриплым. — Я видел, как вы говорили перед забегом. Он так улыбался, заглядывая тебе в глаза. Ты любил его?
Уловив нотку ревности, Младший повернул голову, встретившись с настороженным взглядом синих глаз.
— Я позволил себе лишнее. Я знаю, — извинился жрец, убирая руки.
— Ты хочешь знать, как мне понравиться? — перехватив цепкими пальцами ускользающую руку, Младший прошептал, притянув к себе юношу: