— Поверьте, вам совершенно нечего опасаться. Я не причиню вам никакого вреда и не сделаю ничего, чего бы вы не захотели. Но мне очень, очень нужно поговорить с вами.
— Хорошо, — пискнула напуганная бархатными нотками в его голосе Хосими, вытягивая пальцы из чужой хватки.
— Прекрасно. Я пришлю паланкин через час. Вы согласны?
— Да! — Хосими была согласна на все, лишь бы он ушел и перестал так на нее смотреть!
Он говорил странные вещи, этот капитан-шинигами… Нет, не так. Его зовут Кучики Бьякуя, он двадцать восьмой глава Великого Дома. И он утверждает, что он ее муж!
Хосими чувствовала себя очень неуютно в этом большом пустом доме, в этой строгой, почти аскетичной обстановке, за столом с изысканным угощением и в компании красивого печального мужчины. Поначалу она даже не могла сосредоточиться на его словах, настолько чуждой и неуместной ощущала себя в шикарном поместье, куда ее доставили по его приказу. Ей все время казалось, что сейчас хозяин дома осознает свою ошибку и прогонит ее с позором. Или появится законная хозяйка дома, чинно и холодно поссорится со своим мужем, а ей укажет на дверь, попутно отказавшись от взятой на себя работы. И придется бедной Хосими плестись в темноте через весь Сейретей и три района Руконгая, а потом самой искать заплутавшего Нобуо-сама, снова сбивая в кровь ноги и тратя остатки душевных сил. Но нет, ничего подобного не произошло, никто ее не выгнал.Никто даже не посмотрел косо, хотя ей казалось, что здесь по-другому быть не может.
А Кучики-сан рассказывал, неотрывно глядя на нее, и у Хосими не было причин ему не верить. Он называл ее красивым чужим именем Хисана, рассказывал о том, как сильно любил ее и как тосковал, когда ее не стало. Говорил о том, что выполнил ее последнюю просьбу и нашел ее сестру, что принял девочку в семью, как она просила, и сейчас эта неизвестная девушка — Рукия — замужем за хорошим человеком и недавно вступила в должность капитана Готей-13… Хосими слушала, едва удерживаясь от изумленных ахов, и не могла отделаться от ощущения, что ей пересказывают захватывающий фильм. Фильм, где главная роль принадлежит Хисане, но героиня куда-то вышла и на ее место неосмотрительно водворили дублершу.
Кучики-сан замолчал, выжидающе глядя на гостью. Она смутилась, сделала глоток чая, прячась за посудой от излишне внимательного взгляда. Что делать с открывшейся частью своей прошлой жизни, она не имела ни малейшего представления. И вдруг, мельком поймав отчаянную надежду в глазах собеседника, Хосими испытала истинный ужас. Такой паники она не помнила за собой с тех пор, как на первом году обучения в университете вытянула на экзамене билет, по которому практически не готовилась. Тогда у нее так же закружилась голова, все поплыло перед глазами, сердце заколотилось со страшной силой и она чуть не упала в обморок. Ведь он ждет от нее ответа! Он все еще любит ее, он встретил свою любовь через много лет вынужденной разлуки и надеется, что теперь у них появился второй шанс! А как же Нобуо-сама? И Акеми-сан — она ведь жена этому человеку… Да и сама Хосими не испытывает к нему ничего, кроме почтительного трепета и немалой доли страха. Но как сказать об этом? Нет, она уже уверилась, что Кучики-сан слишком благороден, чтобы принуждать ее или делать что-то помимо ее воли, однако она должна будет так его огорчить!
Хосими осторожно поставила чашку на стол и придержала ее обеими ладонями. Ей самой тоже надо было за что-то держаться, чтобы сохранить связь с реальностью. Не поднимая глаз, она тихо проговорила:
— Я была в прошлой жизни такой дрянью…
На другом конце стола изда́ли неопределенный звук и резким движением поставили на столешницу какой-то предмет, громко стукнув им по дереву.
— Что вы такое говорите?!
— Правду, — Хосими пожала плечами и неуверенно улыбнулась, наконец взглянув на хозяина дома. — Если это и вправду была я, то мой поступок не имеет оправдания. Эта девочка — Рукия — она ведь была беспомощным младенцем, полностью зависела от меня. Кроме того, она была самым близким мне человеком, а я ее бросила, потому что, видите ли, мне было тяжело. Некрасиво… подло.
— Хисана, не надо так говорить, — убежденно возразил Кучики-сан, и девушка дернулась при звуке этого имени. Он как будто не заметил, продолжая: — В тех обстоятельствах у тебя не было выбора. Вы могли погибнуть обе, а так и ты, и Рукия получали шанс выжить. И потом… ты ведь искала ее все то время, что мы были женаты. Ты истязала себя чувством вины и не прекращала поиски даже когда совсем выбилась из сил. Мне кажется, ты и умерла не из-за болезни, а потому, что сама себя изъела. Разве ты не искупила вины?
— Возможно, — задумчиво произнесла Хосими, изучая танец чаинок в своей чашке. — Возможно, мироздание учитывает не только поступки, но и мысли и намерения каждой души, когда отправляет нас на новый круг перерождения. Я совсем не помню ту жизнь, в которой у меня была сестра, но эта, последняя, была счастливой и куда более удачной. У меня была семья, мы все любили друг друга, — она грустно улыбнулась.
— Ты… скучаешь по ним? — напряженно спросил Кучики-сан.
— Конечно, скучаю, — со вздохом ответила Хосими. — Мои чудесные мальчики еще совсем молоды, особенно Кеншин. Старший брат, разумеется, не бросит его, но это ведь не то же, что поддержка родителей. А у Макото совсем недавно родился ребенок… наш первый внук, — она нежно и мечтательно улыбнулась, не подозревая, какую боль испытывает ее собеседник, слыша эту светлую печаль в ее голосе. — Мы как раз ехали к нему на сто дней, когда… -Хосими резко замолчала, искренне пожалев, что вообще подняла эту тему. Лицо у Кучики-сана стало холодное и как будто неживое.
— А меня? — каким-то скрипучим, чужим голосом произнес он. — Меня ты совсем не помнишь?
Что ей было делать? Хосими покачала головой, виновато улыбаясь.
— Мне надо возвращаться домой, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Благодарю вас за изысканный ужин и поучительную историю. Все это надо хорошенько обдумать.
Кучики стоял рядом с ней, глядя на нее больными глазами.
— Ты дома, Хисана, — тоскливо проговорил он.
Хосими испытала раздражение. Ну сколько можно?!
— Меня зовут Ямагути Хосими, — с нажимом сказала девушка, делая шаг назад. — Мне надо домой.
— Хисана…
— Вы обещали! — она произнесла это резче, чем собиралась. Только натянутые нервы и двусмысленность ситуации могли служить оправданием для невежливого поведения. Однако грубость как будто отрезвила хозяина дома. Он проводил гостью до ворот, помог устроиться в паланкине и велел носильщикам доставить даму туда, куда она скажет. Едва почувствовав движение, Хосими откинулась на спинку и устало прикрыла глаза. Все это было странно, неожиданно и… нежеланно. Она хотела только найти своего мужа и провести с ним все годы посмертия, сколько бы их не отмерила коварная судьба.
Бьякуя долго смотрел вслед удаляющемуся паланкину. Приглашая Хисану в гости, он не вполне четко представлял себе, чего хочет добиться, но сейчас испытывал глубокое разочарование. Его обожаемая, прекрасная, нежная Хисана совсем его не помнила — даже на интуитивном уровне у нее не возникло и тени узнавания. Она была вежливой, осторожной и бесконечно чужой. Она носила другое имя, менее элегантное, но оно ей нравилось. Она скучала по своей земной семье, которую помнила и все еще любила. Ему не было места в этой ее жизни.
Он медленно шел по ухоженной дорожке, бездумно глядя себе под ноги. Отказаться от Хисаны было выше его сил, он даже пробовать не хотел. Если бы не его брак с Акеми, он попытался бы снова завоевать сердце любимой женщины и снова сделать ее своей женой. Теперь это было невозможно. Предложить этой новой, пока еще неизученной, непонятной Хисане стать его наложницей?.. Сама мысль об этом претила князю. Он не мог оскорбить свою законную супругу, приведя в дом другую женщину. Он не мог оскорбить любимую, предложив ей настолько недостойное положение. Это не говоря уж о том, что скажут и сделают его дражайшие родственнички, особенно те из них, кто входит в Совет клана.