— По доброй воле, — ответила Аврора с вызовом.
— А ко мне?
— Ты мне нравишься, Илэр, честное слово.
— Ну а к нам обоим одновременно?
— Да что не так-то? — спросила она с искренним изумлением. — Что тебе не нравится?
— Мне все не нравится, — сказал я сквозь зубы и встал. — Я не хочу, не могу так продолжать. Мне было очень хорошо с тобой, Аврора, пока не… ну ты знаешь. Но теперь… ты ведь тоже вместе с ним угощалась… тогда… В общем, держись от меня подальше, потому что я за себя не отвечаю.
— Илэр…
— Я серьезно.
— Да ты, черт возьми, всегда серьезен! — вскричала Аврора досадливо. — А меня ты не хочешь выслушать?
— Не хочу.
Глупо, конечно — ведь я не хуже ее понимал, что такое хозяйская власть. Но очень уж я был зол на нее, так что даже говорить ни о чем не хотелось. И я ушел, а ее оставил сидеть на скамейке в окружении голубей.
Интерлюдия
"Шевроле" по-прежнему стоял у обочины, и похоже было, что в ближайший час он никуда не поедет.
— …Она знает, что ты такое, Илэр?
— Нет! — Илэр помотал головой. — Боюсь говорить ей.
— Боишься, что не поверит?
— Наоборот. Боюсь, что поверит. И тогда…
— Что, Илэр?
— Боюсь, что она проклянет меня, — Илэр стиснул на коленях руки. — Мэвис… ты понимаешь… она по-настоящему верующая. Представляешь, в каком свете выставляет нас ее религия? Алан… не раз говорил об этом, и я думаю, он прав.
— После стольких лет, — нахмурился Кристиан, — ты все еще думаешь, что Алан может быть в чем-то прав?
Илэр бледно улыбнулся.
— Ну хоть в чем-то он может оказаться прав, Крис. Мэвис же… я не только не могу сказать ей, кто я; даже не могу признаться в своих чувствах.
— Ты любишь ее?
— Да. И, наверное, полюбил с той самой минуты, когда мы встретились… банально звучит, да? Если бы у меня были хоть какие-нибудь сомнения относительно тех чувств, которые она испытывает ко мне, я открылся бы ей. Но совершенно очевидно, что я для нее все равно как брат, причем, черт побери, младший! Она ведь старше на год… Сестринская любовь, да еще ее эта общехристианская любовь ко всему человечеству — вот и все, на что я могу рассчитывать, — с горечью сообщил Илэр. — Я значу для нее ровно столько, сколько любой из ее маленьких подопечных.
— Может быть, ты все-таки ошибаешься? — тихо спросил Кристиан, мягко сжав его плечо. — Не лучше ли спросить у самой Мэвис?
— Не могу, Крис. Пока я такой, как есть — не могу в любом случае. Хватит уже этих историй между человеком и носферату. Отец и Лорена, Селена и ты — ни к чему хорошему это ведь не приводит! Да и мне, чтобы что-то решать, нужно сначала освободиться от Алана. И я вот что подумал… Сохранились у тебя еще записи моего отца, Крис?
— Так вот зачем ты приехал… А я-то ломал голову, ради чего ты рискнул вызвать гнев Алана.
— Не только ради этого, — возразил Илэр. — Мне нужно было увидеть тебя.
— Вот это было бы полным безрассудством — нарываться на недовольство Алана только ради того, чтобы повидаться со старым носферату… — усмехнулся Кристиан. — Но тебе следовало бы сразу спросить о записях. Дело в том, что у меня их нет. Их забрал Дерек еще десять лет назад.
— Ясно, — кивнул Илэр. — Значит, поеду к Дереку.
— А зачем они тебе, малыш? Что именно ты хочешь сделать? Убить Алана? Или найти возможность снова стать человеком?
Серые глаза Илэра потемнели до черноты и сузились.
— А это уж как получится, Крис.
— Как получится… Здесь нельзя действовать "как получится". У этого поступка могут быть очень серьезные последствия. Я не рассказывал тебе, что началось тут после смерти Лючио…
— Ох, я думал над этим, — признался Илэр. — Но пока ничего толкового не придумал. Наверное, эти проблемы придется решать по мере их возникновения.
— Нет, так нельзя, — решительно проговорил Кристиан. — Надо все как следует обдумать. Знаешь что, Илэр? Я поеду с тобой.
Глава 8
The Heaven opened above me
And down Gods tears came
Lashing away at my skin
My stinking, rotten frame
My Dying Bride "And I walk with them"
-
Врата небесные раскрылись предо мною
И божьи слезы пролились
Хлеща по коже и сдирая
Мою зловонную, гнилую плоть
Задолго до назначенного времени я сидел в кафе, смотрел на часы каждые две минуты и досадовал, что время тянется слишком медленно. К тому же я боялся, что Мэвис не придет. Да, она обещала, но у нее могли появиться другие дела… кто я такой, чтобы ради меня бросать все и менять планы? Она ведь даже имени моего не знает. Да, она спасла мне жизнь, но это вовсе не значит, что теперь она считает себя за меня ответственной.
Когда в зал вошла светловолосая девушка в длинной свободной юбке, сердце мое так и подпрыгнуло и издало что-то вроде радостного вопля. Я поспешно поднялся во весь рост и махнул рукой, привлекая внимание Мэвис.
— Добрый вечер, — улыбаясь, она села на подставленный мною стул. — Я так боялась, что вы не придете!
Поразительно — нас мучили одинаковые страхи! Может быть, это знак?..
— Я же обещал, что приду, — ответил я, подавив волнение.
— Разве вы всегда держите обещания?
— Всегда, — сказал я серьезно.
— Это, наверное, очень сложно — выполнять все, что обещано? — спросила Мэвис шутливо.
— Просто я не раздаю обещания кому попало.
К нам подошел официант; даже не полистав меню, Мэвис попросила принести стакан апельсинового сока: "Да, только сок, спасибо". Я запротестовал:
— Но я хочу угостить вас хотя бы мороженым! Пожалуйста, не отказывайтесь.
— Спасибо, — не стала ломаться она.
Я заказал два мороженых, апельсиновый сок для Мэвис и коктейль с мятным ликером для себя. Мэвис с интересом оглядывалась по сторонам.
— Какое симпатичное место, — заметила она. — Только здесь, наверное, все дорого? Все-таки самый центр.
— Нет, не очень. Мэвис… я ведь даже не представился. Меня зовут Илэр.
— Очень приятно, — она протянула через стол свою маленькую ручку для пожатия. — А мое имя вы, стало быть, помните?
— Такое поэтичное имя, как ваше, невозможно забыть.
— В том состоянии, в котором вы находились, можно забыть все, что угодно, — покачала головой Мэвис. — Так что же за беда у вас стряслась? Извините, что так настырно лезу в вашу жизнь, но когда человек доходит уже до этого края, обычно это значит, что ему требуется помощь.
— Может быть, вы профессиональный психолог?
— Нет. Но разве обязательно обращаться за помощью к дипломированному специалисту? Чаще всего нужна простая человеческая поддержка.
— А кто вы, Мэвис? Что вы делали на мосту так поздно ночью?
— Возвращалась с работы, — просто ответила она. — У меня, как бы это сказать, ненормированный рабочий день. Я — воспитатель в интернате для младших школьников. Может быть, вы знаете: «Янтарный», это на четвертой Летней улице.
— Да, что-то такое видел… Теперь понятно, почему вы бросаетесь на помощь всем несчастным и обиженным. У вас работа такая, да?
— Что в этом плохого?
— Ничего. Извините, — я потер переносицу. — У меня сейчас, видите ли, сложный период жизни, поэтому я бываю… неадекватен.
— Вот и я о том же, — Мэвис, поблагодарив, приняла у официанта вазочку с мороженым и стакан сока. Я молча забрал свой заказ. — М-м-м, какое вкусное мороженое! Пожалуй, надо заходить сюда почаще.
Я тянул через соломинку коктейль и во все глаза смотрел на Мэвис. Какое хорошенькое и свежее личико — из тех лиц, которые не нуждаются в косметике или сложной прическе, дабы подчеркнуть естественную красоту. Ее можно было сравнить с полевым цветком, тогда как, к примеру, Хэтери походила на цветок оранжерейный. Я уже знал, что готов на что угодно, лишь бы удержать Мэвис рядом с собой; и вместе с тем содрогался при мысли, что придется посвятить ее в подробности моего мрачного бытия. Впрочем, если даже я настолько потеряю голову, что решусь поведать ей причину моего недавнего суицидального порыва, она просто-напросто сочтет меня сумасшедшим.