— Ты не поверишь.
— А ты попробуй рассказать, — предложила она сердито.
Я отпустил свои локти и с силой сплел на коленях пальцы, в который уже раз подумав: ну, Кристиан, услужил! Впрочем, винить, кроме самого себя, было некого. Останься я, и никто не стал бы при мне делать туманных намеков на мои загадочные жизненные обстоятельства…
— Три года ты ничего не спрашивала, — выговорил я с некоторым трудом. — Может быть, и дальше продолжим в том же духе?
— Я была не права, следовало спросить раньше. Я закрывала на многое глаза, но больше не собираюсь этого делать. Думаешь, я забыла ночь, когда мы познакомились? Ты ведь собирался убить себя. Причин я так и не узнала, но полагаю, что едва ли из-за несчастной любви или неприятностей в университете. Дело ведь было все в том же человеке, о котором ты упорно не желаешь говорить?
— Мэвис, не загоняй меня в угол, пожалуйста.
— Если я не получу объяснений, то так и останусь при мнении, что ты состоишь в какой-то нехорошей секте… — печально сообщила на это Мэвис.
Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. Хорошо еще, что она не сказала «богопротивная» вместо «нехорошая».
— Неужели я похож на сектанта? — попробовал я зайти с другой стороны.
— Иногда ты ведешь себя очень странно. Илэр, ну почему, почему ты не хочешь мне довериться? Чего ты боишься?
— Боюсь, что потеряю тебя, — пошел я напролом. — Впрочем, теперь я, вероятно, потеряю тебя в любом случае: ты будешь думать обо мне черт знает что. Сатанист, сектант, потенциальный убийца, психически неустойчивый тип, склонный к суициду… кто еще?
— Ты думаешь, я оставлю тебя? — серьезно на меня глядя, спросила Мэвис.
— Может быть.
— Хорошего же ты обо мне мнения! — снова рассердилась она.
— Неужели ты осталась бы со мной, если бы я был чем-то из перечисленного?
— Я верю, что ты не погиб безвозвратно. И твой друг считает, что тебе еще можно помочь.
И на том спасибо.
— Ты ведь любишь меня, верно? — вдруг спросила Мэвис тихим и таким ласковым голосом, что внутри у меня все сжалось, а кровь бросилась в лицо. Сама ли она догадалась или кто подсказал ей?
— Верно, — ответил я, глядя на нее с сумасшедшей надеждой. Если она сама заговорила об этом, то, может быть… — Да, я люблю тебя, Мэвис.
— Тогда доверься мне.
Того ли я ждал? Все мои чувства были оскорблены. Я вскочил так резко, словно в сиденье стула выросли железные шипы. Это был удар ниже пояса.
— Это нечестно! — выдохнул я. — Зачем ты так? Зачем ты меня вынуждаешь?
— Я хочу тебе помочь, — терпеливо повторила Мэвис, ничуть, казалось, не удивленная и не смущенная моей реакцией.
Разговор собирался зайти на третий — или уже четвертый? — круг. И вряд ли мы сумеем о чем-нибудь договориться. Я взял с кровати сумку и набросил ее ремень на плечо.
— Извини, Мэвис, но мне нужно уехать. Давай поговорим потом… после, когда я вернусь.
В ее глазах мелькнул испуг.
— Уехать? Куда?
— Долго объяснять. Прости. Я должен идти.
Мэвис не попыталась меня удержать — ни словом, ни жестом. Вместе со мной она вышла из квартиры и спустилась к подъезду.
— Может быть, тебя подвезти куда-нибудь? — спросила она нерешительно, остановившись рядом со своей машиной.
Я отказался, покачав головой. Она не стала настаивать.
Глава 6
Our hopes should not be buried yet alive,
but gain more strength with every smile
Diary Of Dreams "People Watcher"
-
Наша надежда еще не похоронена, еще жива
И набирает силу с каждой улыбкой
Кристиан относился к Дереку Нево не хуже и не лучше, чем к остальным носферату. Но Дерек, в отличие от других, был хотя бы занят реальным делом и нашел способ, пусть и отчасти, обеспечивать себя кровью, не совершая никаких противоправных действий и не кормясь по притонам кровью одурманенных распутниц. Одним этим он заслуживал уважения. С другой стороны, мысль о том, что лабораторию по исследованию крови и прочих субстанций человеческого тела, принадлежащую к городской клинике, возглавляет старейший носферату города, вызывала у Кристиана легкую дрожь отвращения. Это было как-то… нечистоплотно. Люди приходили сдавать кровь отнюдь не ради того, чтобы удовлетворить жажду старого кровопийцы.
Не желая встречаться с Дереком ни в клинике, ни у него дома, Кристиан позвонил ему из машины на мобильный телефон. Звонку Дерек весьма удивился: еще бы, с того самого дня, когда Кристиана совместными усилиями вынудили принять ответственность за лишившийся хозяина клан «Цепеш», он общались от силы три-четыре раза. А когда Кристиан попросил о встрече, удивление Дерека возросло еще на порядок:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что приехал в Л*** сам-друг? Какая глобальная катастрофа подвигла тебя на этот поступок, а, Кристо?
— Не телефонный разговор, — не поддался насмешливому тону Кристиан. Он ехал без остановки несколько часов, чтобы попасть в Л*** до наступления ночи, и немного устал. Шутить не хотелось. — Можешь со мной где-нибудь встретиться?
— Пожалуй, — согласился Дерек. — Ты меня заинтриговал. Ты хорошо знаешь город?
— Не очень.
— Знаешь, где я живу?
— Да, но мне не хотелось бы…
— К себе домой я тебя и не приглашаю, — перебил его Дерек. — Заезжай за мной через полчаса. Я знаю тихое место, где можно без помех поговорить.
Тихое место оказалось маленькой кофейней, действительно тихой даже в этот поздний час, и очень уютной. К Дереку вышел лично администратор и, приветствовав его с неподдельным гостеприимством, проводил его и Кристиана за особый столик в укромном углу зала. Этот столик стоял в стороне от других и был отгорожен легкой, вышитой шелком ширмой, так что если бы даже в кофейне появились бы еще посетители, они не увидели и не услышали бы сидящих за ней людей. Кристиан отметил и оценил это внимание: тщеславный, как и почти все носферату, Дерек охотно пользовался производимым на обычных людей впечатлением. Причем, в отличие от Алана, или хотя бы самого Кристиана, внешностью он обладал самой обычной, ничем не примечательной, не притягивающей взглядов. Его обаяние имело внутренний источник. Подчиненные — девяносто процентов из них были женщины — души в нем не чаяли. То есть те подчиненные, которые были людьми и находились под его началом в клинике.
Администратор лично принес поздним посетителям кофейник, чашки, тарелки и блюдо с нарезанным ломтями кексом. Дерек тоже, помимо прочего, был сладкоежкой. С видимым удовольствием он налил себе кофе и положил кекс на тарелку. Поколебавшись, Кристиан последовал его примеру.
— А ты посвежел, — заметил Дерек, своими бледными, холодно блестящими глазами оглядывая Кристиана при свете лампы, матерчатый абажур которой свисал очень низко; еще немного, и он загородил бы собеседников друг от друга. — Пока ты пытался быть человеком, выглядел ты много хуже.
— Оставь свои комплименты для Хэтери, — сухо отозвался Кристиан.
— Это не комплимент. Это правда, — возразил Дерек. — Ладно, Кристо, говори, чего тебе надо.
— Ты помнишь дело Адриена Френе?
Дерек наморщил лоб.
— Это тот парень, которого прихлопнул Лючио? И по чьему рецепту он после отравился?
— Да.
— Конечно, помню. Я тогда немало времени потратил, пытаясь разобраться в его записях. Умный был парень. Я бы такого в жизнь не придумал.
— Его записи еще у тебя? — спросил Кристиан, сдерживая волнение.
Что-то в глазах Дерека неуловимо изменилось. Он отхлебнул кофе, глядя поверх чашки на собеседника.
— Почему ты спрашиваешь?
— Хотелось бы с ними ознакомиться.
— Ты же не специалист, зачем тебе?
Кристиан промолчал, выжидающе глядя на Дерека. Тот поставил чашку и побарабанил пальцами по столу.
— Уж не надумал ли ты последовать примеру Лючио?
— Нет.
— Уже хорошо. Тогда что у тебя на уме? Предупреждаю: если ты собираешься под кого-то копать, я пас. Не желаю принимать в подобных делах участия.