Домой Рафаэль возвратился поздно. Дамы уже ушли, и даже его отец отправился в свою спальню, оставив на посту только Себастиана. Рафаэль был не в том настроении, когда нужна какая-нибудь компания, но тем не менее, увидев Себастиана, смакующего бренди, он обрадовался. Себастиан посмотрел на него и тут же спросил:
- Куда ты исчез? Все волновались, почему тебя нет на обеде.
- Прости меня, я закрутился и совершенно забыл предупредить, что у меня неотложные дела.
Себастиан понимающе улыбнулся и предложил выпить. Рафаэль уютно расположился в кресле, вытянув длинные ноги. Они начали обсуждать планы Себастиана на будущее. Тот, уже загораясь и сверкая зелеными глазами, пояснил, что мог бы обрабатывать полученную от матери землю в Англии или от отца в Вирджинии, но решил осесть здесь, в Техасе. Себастиан пояснил почему:
- Решил взять совершенно нетронутую землю и сделать на ней все так, как хочу именно я!
И тут Рафаэль почувствовал, что завидует Себастиану. Точнее, не Себастиану, он никогда и никому из людей не завидовал. Он завидовал его hdee о нетронутой никем земле.
Рафаэль любил гасиенду дель Чиело, но у нее уже было прошлое - дон Фелипе сражался за нее с мексиканскими бандитос и команчами. То, что он получил в наследство по материнской линии от Эйба Хаукинса, работало само по себе - он становился богаче и богаче, даже не дотрагиваясь до средств семьи Сантана. Когда они беседовали о планах Себастиана, Рафаэль вспомнил о земле к северу от Хьюстона, которая принадлежала ему. Когда-то он приобрел недорого эту землю, скругляя владения Эйба, да и стоила она в первые месяцы независимости Техаса очень дешево. Эйб был мудрым человеком и по собственному опыту знал, что однажды мужчине захочется своей, а не унаследованной земли. Он втолковывал это Рафаэлю. И сейчас тот был вынужден признать, что такой момент наступил.
Рафаэль рассказал об этой земле Себастиану, а тот живо отреагировал:
- Что ты собираешься делать с ней? Обрабатывать? Продать?
Рафаэль, сосредоточенно разглядывая стакан с виски, медленно произнес:
- Еще не знаю, это зависит от...
Он замолчал, поняв, что слишком далеко зашел в своих прожектах. Заглаживая ситуацию, Рафаэль пояснил, что понадобятся месяцы упорнейшего труда, чтобы сделать на этой земле хоть что-нибудь. И добавил, что в ближайшее время собирается побывать там, чтобы оценить реальную обстановку.
- Да, потрудиться придется, но зато в свое время... Он опять сдержал полет своих мыслей, и Себастиан посмотрел на него весьма подозрительно.
- Это серьезно? Ты собираешься поселиться там и зажить семейной жизнью? - В голосе у него звучало недоверие.
Рафаэль постарался рассеять его.
- Энчантресс, где расположен мой участок, не хуже и не лучше многих других.
Разговор заглох как-то сам собой, не прояснив очень многого.
Утром техасцы узнали некоторые новости, связанные с команчами, но ясности они не внесли. Миссис Вебстер, захваченная год назад с маленькими сыном и дочерью, когда на группу, возглавляемую ее мужем, напали индейцы и мужчины были убиты, сумела совершить дерзкий побег от команчей. Она украла лошадь и верхом с дочкой, притороченной за спиной, прискакала в СанАнтонио 26 марта. Выглядела она ужасно. На ней болтались лохмотья, в глазах сохранился ужас от пережитого в индейском плену. Ей пришлось оставить сына, и это больше всего угнетало ее.
Не послушав Рафаэля однажды, теперь полковник Фишер решил советоваться с ним по каждому поводу. Рафаэль оказался в здании местного конгресса, когда женщина рассказывала военным о происшедшем с ней. Она пояснила, что ее сын Букер был усыновлен племенем. Рафаэль отметил, что хоть этот останется в живых. Несчастная женщина не могла поведать ничего нового кроме того, что в руках у команчей много белых и индейцы настроены решительно после расправы над вождями в Сан-Антонио.
Рафаэля распирало яростное чувство. Он знал, что и сейчас мог бы помочь индейцам и белым, но только в случае, если бы обе стороны действительно хотели компромисса. Но этого не было, и Рафаэль знал, что команчи вот-вот атакуют. Так и произошло два дня спустя. Но поскольку на сей раз военные поверили в предсказание Рафаэля, город был готов отразить атаку непрошеных гостей. И тем пришлось ограничиться демонстрацией силы на холмах к северо-западу от города.
Вождь Исиманка, то ли более храбрый, то ли более глупый, чем другие, подскакал совсем близко к площади. Индейцев было человек триста. Его голый мощный торс и боевая раскраска привлекли внимание зевак, но не испугали никого. Через переводчика ему пояснили, что если он хочет повоевать, то ему следует скакать к миссии Сан-Хосе, где полковник Фишер со своими солдатами с удовольствием примут бой. Яростно тараща черные глаза и оглушая окрестности боевым кличем, индейцы унеслись на бешеной скорости.
Капитан Редд и его люди были немало удивлены, когда три сотни раскрашенных и орущих индейцев появились под стенами миссии Сан-Хосе. Индейцы неслись с копьями наперевес, со стрелами, вставленными в луки, но не решились атаковать солдат, укрытых толстыми кирпичными стенами.
Солдаты Первого Техасского отряда совершенно не поняли приказа не стрелять, и их командир капитан Лисандер Веллс обвинил капитана Редда в коварности. Обидные слова были брошены, и для двух горячих южан уже не было другого выхода, кроме дуэли. Они стрелялись и тяжело ранили друг друга. Команчи были очень довольны.
Бет не реагировала на многое из происходящего, но здравый смысл через неделю после похорон Натана подсказал ей, что она не может себе позволить и далее оставаться под дурманящим действием лекарств. Чувство вины не покидало ее, и, отказавшись от лекарств в течение дня, она не могла заснуть без них вечером. Она понимала, что гостеприимство ей оказывает в своем доме Рафаэль, но присутствие под крышей Себастиана и других членов семьи Сантана давало ей право считать, что это их общее гостеприимство.
В эти дни никто никуда не торопился. Все, казалось, были заняты своими делами. Бет оказывалось самое сердечное внимание.
У Рафаэля были свои причины испытывать удовлетворение от присутствия всей семьи под крышей его дома в Сан-Антонио. Он впервые в жизни чувствовал себя равным и нужным им всем. Они с отцом за эту неделю разговаривали по душам больше, чем за всю предыдущую жизнь. И даже донья Маделина больше не опасалась своего высокого и немного мрачного пасынка.