— Э… пожалуй, ты права, тетя. — Бенедикт постарался сохранить невозмутимость. — Но я обещаю, что завтра…
— Банк открывается в восемь, — перебила Мадлена и сдержанно улыбнулась.
— А, что? — не выдержала Кати, когда они с теткой свернули за угол. — Почему ты не разрешила Бену идти в Храм?
— Катрина! — Мадлена возмущенно вскинула брови, но после смягчилась: — Прости, просто досадую. Я видела, как он возвращался домой под утро. И, потом, этот запах! Страшно представить, что подумал бы о нас наставник…
Она вздохнула и подняла на племянницу страдальческие глаза:
— Девочка моя, скажи. Неужели твой брат настолько невоздержан?
— Нет-нет, что ты, — Кати поспешно затрясла серыми кудряшками, — обычно Бенедикт… О-о…
Они как раз вышли на храмовую площадь, и девушка изумленно уставилась на огромные деревья, такие неожиданные для каменного Хоррхола. Толстостволые, с раскидистыми изумрудными кронами, они образовывали сводчатую аллею. А в самом конце зеленого коридора, освещенные розоватым светом, возвышались резные ворота.
— Всё это — остатки дремучего леса, когда-то занимавшего почти весь Миллендау. Здесь верят, что корни деревьев питает само Пламя, — с гордостью произнесла Мадлена. — Тут даже калеки исцеляются. Если достойны, конечно. Орден Пламени сам ухаживает за священными дубами.
— Как красиво, — выдохнула Кати, глядя на солнечные стрелы, проникающие сквозь листву, — совсем как в Тумаллане…
— Не уверена. — Мадлена поджала губы и дернула племянницу за руку: — Дорогая, пойдем. Нехорошо заставлять ждать наставника.
Внутри Храма было многолюдно, но прихожане старались хранить торжественную тишину. Молча раскланивались друг с другом, а потом не спеша обходили огромный янтарный шар в центре зала, где, подобно сердцу самого Храма, бился огонь. Всё тот же розовый свет, в котором медленно кружились пылинки, дарил странный румянец сосредоточенным лицам, а сверкающий чернотой мраморный пол, словно зеркало, отражал медленное шествие перевернутых фигур. Золотая роспись по каменным сводам причудливым кружевом тянулась над головой, а в центре потолка были выписаны Светлые Лебеди в своем человеческом обличии. Изображенные в полный рост, простоволосые и босые, в белоснежных симарах и с зелеными венками на головах — они стояли кругом и держали в ладонях лепестки Пламени. И Кати, застыв на пороге, на мгновение задохнулась от величия и строгой красоты хоррхолского храма. В Тумаллане были, конечно, и сфера, и росписи на стенах, но тот невысокий каменный дом казался уютным и даже обыденным. Здесь же в горле отчего-то запершило, и испугавшись по-глупому разреветься от восторга Кати поспешно шагнула за теткой.
Служитель в длинном сером балахоне милостиво кивнул, когда Мадлена положила в блюдо для пожертвований пару серебряных монет. А потом вручил прихожанкам по маленькому янтарному шарику величиной с горошину. Короткий взмах руки — и шарики мягко засветились изнутри, согревая кожу. Кати благодарно улыбнулась магу и зажала в кулаке священную искру.
— Благословение Пламени на вас, — чуть разлепив полные губы, пролепетал служитель и перевел взор на подошедшую сзади дородную матрону. Мадлена нетерпеливо ткнула зазевавшуюся Катрину в спину, и они, взявшись под руки, заскользили по гладкому полу, словно подчиняясь невидимому церемониймейстеру. Откуда-то неслись тихие и нежные звуки флейты, но, как ни крутила Кати головой, музыканта не разглядела. Зато надолго задержалась у сердца Храма, прижав ладонь к теплой поверхности. Ничего для себя не прося, просто стояла, наслаждаясь ощущением чуда, вслушиваясь в ровное гудение Пламени под янтарем. На короткое мгновение Кати даже показалось, что она понимает, каково это — владеть магией, ощущать ее ток по жилам, создавать что-то волшебное и удивительное.
— Пойдем уже, — шепнула в ухо Мадлена, — тебя наставник требует.
Кати удивленно глянула на тетку — и когда та успела отлучиться? И сколько же сама она простояла у сферы?
Народу вокруг заметно поубавилось, и Харты стали подниматься по лестнице, покрытой алой ковровой дорожкой. Там, наверху, за позолоченной балюстрадой, в нишах верхней галереи наставники дожидались подопечных.
Мадлена легко подтолкнула племянницу в сторону янтарной занавеси, вышитой багровыми языками пламени. Шепнула обеспокоенно:
— Искру не потеряла?
И, увидев, как из-под сжатых пальцев Кати мигнуло светом, напомнила: — Его зовут брат Марк.