— А дознаватели чего хотели? — мрачно бросила она в спину девочке.
Юльке резко повернулась, и, увидев ее расстроенное лицо, Кати немного смягчилась.
— Спрашивали, куда ты делась. Еще спрашивали, когда мы с Жени видели тебя в последний раз, да куда ты пошла.
— Сказала?
— Не. — Юльке усердно затрясла головой. — Только про то, что ты вечером поздно ушла. А Жени тем более знать про то не знала.
— Тем лучше… а когда в последний раз дознаватели у нас… у вас дома были?
— Так наутро после того, как ты из Храма не вернулась. Коротышка сам явился. А потом уже нас никто и не трогал.
— Обыска не устраивали?
— Не-а. Они ж накануне переворошили все.
— А что теперь с нашими вещами? — Кати призадумалась.
— Прибрались мы, там ведь после первого-то раза бардак какой остался. А так — лежат себе тихонечко, Жени строго-настрого приказала ничего не трогать. Дескать, вот вернутся мистер и мисс Харт, как спросят потом с нас, так полжизни не расплатишься.
— Хорошо, — Кати кивнула и, забрав со стула платье Ирены, пошла за ширму, одеваться. Юльке тем временем, очевидно, вспомнив про свои обязанности, бросилась заправлять постель.
— А красиво тут, — щебетала она между делом, — богато и добротно. Я б на твоем месте здесь жить осталась.
— Кто ж меня пустит?
— А чего такого? — удивилась Юльке. — Ты ж красивая. А Морган — один. Выйдешь за него замуж, и все.
Катрина тихо фыркнула и, разгладив руками юбку, вышла из-за ширмы:
— Тоже мне, жених нашелся. Нет уж, я лучше как-нибудь с Бенедиктом вместе устроюсь. Кстати. О нем я и хотела поговорить. Вполне возможно, что он скоро объявится. Вот и думаю, сходить, что ли, за вещами его? Ну и деньги бы, конечно, не помешали. Если ты говоришь, что у Жени тихо пока.
— А, пошли! — с готовностью отозвалась девочка. — Давай, как до улицы нашей доберемся, я там вперед почапаю и разведаю? И, если все спокойно, за тобой вернусь. И еще мальчишку одного нашего попрошу покараулить, пока мы вещи собирать станем. Он в том районе вечно толшится. Рискнем?
— Давай. Только, полагаю, Морган будет против всяческих рисков, — Кати усмехнулась и, развязав кошелек, сгребла в кармашек платья остаток монет.
— Ай, его дома нет, — безмятежно махнула рукой Юльке. — Я, как пришла, видела, что он куда-то намылился.
— Значит, рискнем. — Кати решительно кивнула и девушки, переглянувшись, выскользнули на площадку.
Утренний Хоррхол дышал прохладой. Высокие стены домов еще отбрасывали длинные тени, и Кати подумала, что в такую рань пробираться по городу вполне безопасно. Потому, видимо, и сглупила, когда Юльке на выбор предложила два пути до дому: длинный, через порт, и короткий — через Верхний город. Кто ж знал, что второй путь будет лежать как раз мимо высокой лестницы, ведущей к Храму.
— Погоди, — Кати поймала девочку за плечо, стоило им свернуть за угол. — А обойти нельзя?
Она настороженно покосилась на кроны вековых дубов, видных даже с места, где они с Юльке сейчас оказались.
— А чего? — не поняла девочка, — тут до ратуши далеко, дознавателей нет.
— Мне… — Кати покачала головой, — нельзя у Храма показываться.
— А чего так? — Юльке округлила глаза.
— Нельзя, и все.
Кати упрямо дернула головой и, скрестив руки на груди, отправилась обратно, в проулок:
— Пошли через порт.
— Да, ладно, не надо через порт. — Юльке поспешила следом. — Мы ж больше половины пути прошли уже! Вот тут, через соседнюю улицу, тоже пройти можно. Только там собака злая, в доме одном, по дороге; как пить дать, разорется.
— Лучше уж собака, чем крачки, — прошипела Кати, готовая сейчас голыми руками сражаться даже с дюжиной псов. Вид Храма снова подстегнул ненужные воспоминания и родил в ней приступ крайнего раздражения.
— Ого, — отозвалась Юльке, — сдается мне, ты теперь насовсем с Наследниками?
Кати порывисто развернулась и уставилась в голубые глаза служаночки:
— Я. Теперь. Сама по себе, ясно? И никто мне не указ!
— Да, ладно, ты чего, — испуганно пролепетала Юльке, втянув голову в плечи: — Сама, так сама.
И, сосредоточенно запыхтев, припустила вперед по улочке.
Немного попетляв между заборами и рассердив далеко не одну сторожевую собаку, они, в конце концов, выбежали на небольшую площадь с фонтанчиком посередине. Прелестные мраморные скамеечки обрамляли ее по кругу, а в каменных вазонах пышно цвели какие-то цветы — разглядеть их Кати просто не успела. Потому что у фонтана стояли несколько магов, одетых в белые симары, и о чем-то тихо переговаривались. Кати застыла, как вкопанная, тяжело дыша и хватая ртом воздух.