Худощавый бородатый мужичонка в простой одежде, стоя на крыльце одного из домов, возвышался над толпой. Он крутил головой, бурно жестикулировал и возмущенно потрясал редкой седой бороденкой.
— И эта погань, — тощая рука взметнулась и ткнула крючковатым пальцем в толпу, — она ведь где-то в городе! Проклятые волки таятся среди почтенных горожан, прикидываясь овцами. Братья и сестры, будьте бдительны! Смотрите по сторонам и не думайте, будто знакомые и родственники никогда не смогут предать Света Пламени!
Толпа возбужденно взревела.
— Может даже, — оратор, понизив голос, прищурился, — они сейчас здесь, среди нас. Так вот, услышьте меня, мерзкие звери! Гниль и тлен на теле нашего города! Услышьте и передайте другим! Мы, честные хоррхолцы, никогда не простим вам убийства Светлого Лебедя! Никогда не простим того, что делается со Сферой в нашем Храме, даже если те, кто напрямую призван охранять Пламя, сложили крылья и ничего не делают! На вас падет святая месть! Это говорю вам я, Ивар, с сегодняшнего дня — охотник!
— Охотник! Да-а! — завизжала над ухом Кати дебелая дама в полинявшем чепце. — Нам нужны еще охотники!
— И нам нужна Охота! — подхватил ломающийся юношеский голос неподалеку.
Вверх взметнулись кулаки, и толпа принялась скандировать "О-хо-та!". Кати затравленно посмотрела на горящие возбуждением потные лица, бросила последний взгляд в сторону тощего смутьяна и принялась снова протискиваться сквозь столпотворение орущих горожан.
Кто-то отдавил ей ногу, куда-то пропала с головы косынка, волосы растрепались и лезли в глаза и рот, но Катрина не сдавалась. В последнем усилии прорвалась между двумя дюжими мужчинами и наконец-то оказалась на свободе. Дрожащей рукой отбросила с лица волосы и бегом бросилась в тень каменных домов с вывесками алхимических и книжных лавок. Взбежала на нужное крыльцо. Что есть силы забарабанила в дверь.
Открыл ей сам Морган. Нахмурился и, ухватив девушку за плечо, втянул внутрь.
Почти бросил к стене и, как самый настоящий хищник, оскалился, нависая над ней всклокоченной головой.
— Ты что, совсем дура? — рявкнул он. — Куда тебя понесло с утра пораньше? А если бы на кого из Ордена наткнулась?
— Я и наткнулась! — Катрина вызывающе вскинула подбородок и прищурилась: — Не ори на меня!
Морган закатил глаза, потом утер ладонью лицо. Подхватил пискнувшую девушку под локоть, протащил через холл. Пинком открыл невзрачную дверцу и втолкнул в нее Кати.
Они оказались на кухне. Небольшой, залитой солнцем и в этот час совершенно пустой.
— Сядь! — снова рявкнул Морган, и Кати устало опустилась на табурет у стола, заставленного горкой чистых глиняных тарелок.
— Рассказывай.
Кати, возмущенно фыркнув, потерла плечо. Вот урод. Теперь точно синяк останется!
— Ну? — еще больше нахмурился Морган.
Очень захотелось пнуть его в колено, а дальше — будь, что будет, но Катрина сдержалась. В конце концов, раздражение Моргана было вполне справедливым. К тому же, сейчас он был единственным человеком, с которым она могла посоветоваться насчет Бенедикта. И, опалив мятежника злым взглядом, Катрина пересказала все события, произошедшие с ней сегодняшним утром.
— А вот куда делась Юльке, я не знаю, — завершила она и угрюмо уставилась в низкое окошко, на котором стоял горшочек с цветущей геранью.
— Вернулась, — угрюмо отозвался Морган, все это время простоявший рядом, скрестив руки на груди. — Сказала, что вы разминулись и снова убежала. Я и расспросить толком не успел.
Он почесал кончиком длинного пальца переносицу, шагнул в сторону и плюхнулся на табуретку напротив.
— В общем, ты сделала правильно, что не дала дознавателю никаких обещаний. Потому как план его ненадежен, эфемерен и слишком уж зависит от воли случая. Всяко, за наш я могу поручиться головой.
— Сильно поможет Бену твоя голова, если она станет болтаться на колу у городских ворот, — буркнула Катрина.
— Просто поверь.
Девушка отмахнулась и устало прикрыла рукой глаза. Сквозь неплотно сомкнутые пальцы она видела, как Морган поднимается, идет к очагу и, зачерпнув из котла кружкой, ставит ее на стол перед Кати.
— Есть хочешь?
— Нет, спасибо.
Она отхлебнула теплой воды и подняла глаза на Моргана:
— Тебя что, совсем не беспокоит, что этот твой Проспер шпионит на Квадригу?