— Кати из приличной семьи, — процедил Бенедикт, — и, потом, у нее есть я.
— Я заметила, — Ирена усмехнулась:
— Так зачем пришли?
— Отойду горло промочить, — недовольно буркнул рыжий и, широко шагая, исчез за дверью, ведущей во внутренние помещения. Ирена проводила его напряженным взглядом, а после развернулась и, взмахнув зелеными миткалевыми юбками, плюхнулась на изящный диванчик. Похлопала рядом с собой узкой ладонью:
— Садитесь, что ли?
— Мы ненадолго, — упрямо тряхнул головой Бенедикт, — только долг вернуть.
— Тоже хорошо, — блудня беззаботно кивнула и, скорчив забавную рожицу, обратилась к Кати:
— Ну и скучный же у тебя братец…
— Какой есть, — пожала та плечами, — мне нравится.
Бен дернул щекой и с угрюмым видом снял с пояса кошель. А Кати подумалось, до чего же не похожи были между собой две Ирены — та, что сейчас кривлялась перед ними на диванчике и та, что недавно яростно и отчаянно спорила с незнакомцем у окна.
— Вот. — Бенедикт протянул две золотые монеты. Блудня удивленно вскинула брови:
— Однако. Прямо-таки королевское вознаграждение.
— Полагаю, наши жизни стоят куда больше. Да бери уже.
Ирена настороженно взяла золотой и повертела в пальцах:
— Нечасто случается видеть такое богатство. Что, Моргану отдать?
Бен вспыхнул:
— Зачем еще?! Это тебе.
— Да ладно, если бы не Морган, меня бы в тот день и в городе не было.
— Нянька мне не нужна, а слежка — тем более! И, насколько понимаю, вмешиваться тебе задания не давали. Так что, плачу за спасение тебе, а не этому… этому…
— Как скажешь, дорогой, как скажешь. — Ирена усмехнулась и деловито спрятала монеты за корсаж.
— Пойдем, Кати, — Бен ухватил сестру за плечо и легонько подтолкнул к двери.
— Вообще-то, — донесся им вслед голос блудни, — задание вмешиваться мне давали. Если что. Мне показалось, что Морган тобою дорожит.
— Ну еще бы!
Бен распахнул входную дверь и чуть не сбил с ног румяную толстушку средних лет в вызывающе-ярком платье. Та сначала ойкнула, а после нахмурилась:
— Сударь, вас кто-то разозлил?
— А?
— Просто у вас такое лицо… неужели мои девочки…
— Идите… с дороги, уважаемая.
Бенедикт оттолкнул возмущенно охнувшую хозяйку, сбежал с крыльца, больно дернув Кати за руку, и так яростно ввинтился в толпу, точно за ним снова гнались воины Ордена Пламени.
— Бен, ты белены объелся? Что творишь? — наконец не выдержала ошарашенная Кати. Вырвалась, остановилась и исподлобья уставилась на брата:
— Ты делаешь мне больно! А еще я устала и натерла ногу, вот!
— Уф… — Бенедикт тряхнул головой и вытер ладонью взопревший лоб. Бросил виноватый взгляд на сестру: — Прости. Я просто дурной делаюсь, как подумаю, что меня снова приручить пытаются.
— Приручить? — Кати удивленно вскинула брови.
— Ну, я неудачно выразился, ладно, забудем.
— Хорошо, забудем, — медленно кивнула Кати и глубоко вздохнула. И вот что их дернуло сорваться с насиженного места в этот сумасшедший Хоррхол? Всяко, дома за братцем подобных вспышек не наблюдалось.
Они промолчали всю обратную дорогу, а когда подошли к лестнице, ведущей в кварталы Верхнего города, Бен легонько толкнул сестру локтем:
— Посмотри-ка на того господина. Вон, в зеленом кафтане.
Она равнодушно покосилась на молодого человека, спускавшегося навстречу, отметив франтоватую небрежность, с какой был повязан на нем шейный платок, и вежливо раскланялась вслед за братом. Честно говоря, больше всего Кати сейчас беспокоили собственные мысли. Отчего Бен так бурно реагировал на всё, что было связано с Наследниками, о чем беседовал с их предводителем, тогда, у фонтана, и зачем, в конце концов, так уж нужен был этому самому Моргану. Она даже подумала завести разговор и утолить наконец любопытство, но тут же себя одернула. Бенедикт ведь только-только успокоился, не стоило его снова злить, для таких бесед лучше дождаться подходящего момента. Поэтому она спросила о незнакомце:
— А кто это?
— Так как он тебе? — продолжал приставать Бен.
— Ну… выглядит прилично. Почему ты спрашиваешь?
— Не просто прилично, а благородно. — Бенедикт назидательно поднял палец. — Мистер Грант зажиточный горожанин, следует за модой, учтив и имеет дядюшку в городском совете. К тому же, у него есть еще одно неоспоримое достоинство — он пока холост.
— Мне-то что с того? — Кати, нахмурившись, посмотрела на брата: — Постой. Ты мне что, мужа подбираешь?