− Всё. − Юльке важно кивнула. − И погладить могу, и заштопать. А еще, − чумазая мордочка хитро скривилась, − я знаю, где можно купить подешевле, продать подороже, да и вообще… многих купчин знаю.
− Лет тебе сколько? И где живешь?
− Осенью тринадцать будет. А живу… − Юльке загадочно улыбнулась: − Я, как ветер. Где придется, там и заночую. Но это не навсегда! Вот вернется папка…
− Ты ведь говорила, что сирота, − Кати вспомнила душераздирающую сцену с заламыванием рук в коридоре черного хода.
− Так я не знаю толком, жив он или нет. — Юльке горестно вздохнула и, дернув с куста ягоду кизила, отправила в рот. − Я ведь даже в приюте жила, давно правда. А папка, может, и плавает где-то. Он, между прочим, знаменитый пират.
И умолкла, выжидающе косясь из-под длинных ресниц на Кати.
− Ну-ну… — насмешливо протянула та и тоже сорвала пресную на вкус ягодку.
− Не веришь? Ладно, − легко согласилась Юльке. − Мне б работу.
− Подожди здесь. — Кати, наконец, решилась и пошла в дом, разыскивать Женевьеву.
Услышав распоряжение молодой хозяйки взять девчонку в прислуги, экономка возвела глаза к потолку и принялась пророчить страшные ужасы, неминуемо грозящие дому с приходом «наглючей оборванки». В конце концов, Кати надоело слушать причитания, и она резко приказала толстухе найти новой служанке подходящий угол. Женевьева обиженно поджала губы, но неожиданно послушалась. Кати, вдохновленная победой, приосанилась а затем, услышав звук подъезжающей повозки, поспешила на крыльцо.
Бенедикт вошел во двор, сияя, точно начищенный медный таз, и галантно приложился к сестриной ручке:
− Ты не поверишь. Я нашел работу.
− Быстро, − выдохнула Кати, − а где?
− В кофрадии, − он весело ухмыльнулся. − Знаешь, иногда мне кажется, что наша тетушка очень влиятельная особа. Ну, или даром магическим обладает.
− Что, правда?!
− Да шучу, − Бенедикт легонько хлопнул ее по плечу. − Но помогла она здорово. Представляешь, я буду помощником поставщика, стану заниматься перевозкой товаров и бумаг. И платить обещали хорошо. Так. − Он пропустил сестру в дом и оживленно потер руки. − А что у нас с обедом?
За едой Бен увлеченно расписывал возможности, которые открывала новая должность. В конце концов Кати, слегка осоловевшая от второго обеда, решила, что если даже половина сказанного окажется пустыми обещаниями, всё равно новое место похоже на весьма приличное. К тому же, она давно не видела брата таким окрыленным и полным надежд.
− Я рада за тебя. Правда.
Кати вытерла губы салфеткой, встала и, подойдя к Бену, ласково коснулась губами его лба.
− Спасибо, сестренка, − тот серьезно заглянул ей в глаза. Поймал изящную девичью ладошку, легко пожал: − Для меня это важно.
Кати улыбнулась и, вспомнив о планах на завтра, забеспокоилась:
− Надеюсь, ты с этой своей новой работой не пропустишь День Плодородия?
− Ты что! − Бен рассмеялся, − меня уже строго настрого предупредили, что на шествии обязана присутствовать вся кофрадия.
− Здорово! − Кати подумала, что определенно станет держаться брата. Он-то уж наверняка окажется ближе к голове процессии. А ей, быть может, снова удастся увидеть наставника…
Тут она почувствовала, что краснеет и, смущенно отвернувшись от заинтересованного взгляда Бена, быстро проговорила:
− Между прочим, я нашла нам служанку. Вернее, нашла не совсем я.
− Да, Женевьева упоминала, что у нее есть на примете пара девушек…
− Я имела в виду тебя, − Кати хихикнула. − Помнишь девочку-сироту? Заявилась сюда недавно и утверждала, что ты предлагал ей работу.
− Я? Враки! — Бен нахмурился: — Ты точно уверена, что взять ее в дом — хорошее решение?
− Посмотрим. Мы немного поговорили, и, знаешь, она мне смышленой показалась. Кстати, надо бы проверить, не съела ли Женевьева бедняжку.
− Это еще кто кого съест. − Бенедикт пожал плечами и с отрешенным видом потянулся к чайному столику за газетой.
Юльке нашлась в кухне. Сидела за столом и на удивление мирно беседовала с экономкой за чашкой чая. Умытая, с чистыми льняными волосами, заплетенными в короткую косичку, девочка оказалась весьма симпатичной. У плиты хлопотала незнакомая женщина, а Женевьева, увидав молодую хозяйку, поспешно вскочила и представила незнакомку, как приходящую кухарку. Кати величаво кивнула, а потом не выдержала и съязвила:
− Вот уж воистину, совместная трапеза мирит даже заклятых врагов.
Юльке фыркнула, а экономка горестно вздохнула и с укором посмотрела на хозяйку:
− Да, что ж я, зверюга, что ли? Неужто сироту стану обижать?