Кати покосилась на блюдо с пирожками и поняла, что аппетит пропал. С досадой поглядела на Юльке, недовольная, что та вот так вот грубо обошлась с мечтами, и резко бросила:
— Ты же сама сказала, что эта ваша Джина и раньше была не сахар. При чем тут магия? Думаешь, заведись у нее, допустим, деньги, она бы такой противной не стала?
— Магией бед натворить легче, — Юльке вздохнула. — Думаю, она даже самого хорошего человека испортит может.
— Что за ерунда! — Кати окончательно рассердилась. Встала, упрямо дернула головой и буркнула: — Пойду я. На похороны собираться нужно.
Юльке испуганно на нее вытаращилась. Раскрыла рот, потом снова закрыла:
— А-а… чьи похороны? Куда в ночь-то?
— Архагета провожают, — снизошла до объяснений Кати, глядя на ошарашенную физиономию служанки. — Наставник быть велел.
В своей комнате Кати зажгла свечи, несколько раз прошлась из угла в угол, успокаивая неясную тревогу, а после задержалась перед зеркалом. Поморщилась, заметив темные круги под глазами, и отправилась умываться, попутно размышляя, какое же платье надеть к такому случаю. Наверное, нужно черное?
Она вспомнила траурную симару на Марке и вздохнула. Ее траурное платье осталось в Тумаллане. Кати просто не захотела тащить на новое место такое напоминание о горестных событиях, и вот на тебе. Сейчас бы тот наряд ей очень пригодился…
В конце концов, поняв, что особого выбора все равно нет, она просто основательно почистила новое синее платье, в котором была на шествии. Потом долго причесывалась, выбирая самые простые ленты и гребни, так что сборы ещё больше затянулись. В конце концов, когда Кати наконец привела себя в порядок, с улицы донесся звук подъезжающего экипажа. И, выглянув в окно, в свете факела она разглядела знакомое лицо кучера.
− Что ж, − сказала она сама себе, − надеюсь, всё будет хорошо, и нам помогут. Наставник, кажется, был искренен…
Наверное, Кати успела задремать под мерный стук колес, потому что разбудило ее пение. Где-то в отдалении суровые мужские голоса выводили погребальный канон. Похлопав со сна ресницами, она высунула нос из экипажа и увидела, что они как раз въехали на площадь, озаренную множеством факелов. Дома и лавки в мятущимся ночном освещении выглядели иначе, чем днем — мрачно и страшновато. А черные громады дубов и вовсе казались грозными великанами. Кати поежилась, а кучер тем временем остановил повозку и свесился с козел:
— Приехали, мисс!
Спрыгнув со ступеньки, она протянула вознице монетку, поправила на голове шаль и почти бегом бросилась к Храму. Неужели опоздала?
В конце дубовой аллеи Воины Пламени, охраняющие ворота, негромко переговаривались с парой пожилых горожан. Кати придержала шаг.
Слева зашуршали листья, и она вздрогнула. “Ох, кажется, я становлюсь излишне мнительной…” — Кати покосилась на темную громаду вековых деревьев, но ничего подозрительного не разглядела. Впрочем, если за ней и следят сейчас, это даже к лучшему. Пусть Квадрига знает, что она настолько добропорядочная, что и среди ночи не побоялась пойти попрощаться с архагетом.
Кати гордо вскинула подбородок, вытащила из кармана птичку Марка и решительно пошла вперед.
Рыцарь, мельком глянув на камушек, удивленно поднял брови, однако смолчал. И даже предупредительно придержал створку ворот, пока девушка с опаской проходила в образовавшуюся в охранной паутине арку. Уже во дворе Храма Кати всё же не удержалась, бросила взгляд через плечо, надеясь выяснить, померещилась ей слежка или нет. Но за воротами было темно, и разглядеть получилось только какие-то смутные фигуры.
Внутри Храма было душно и сумрачно, только вдоль лестниц неярко горели траурные фонарики. Огромная магическая сфера в центре зала скупо мерцала зловещим алым — будто само Пламя, потеряв свое обычное янтарное сияние, оплакивало кончину Ирсы. Отовсюду неслись вздохи, шорохи, тихие всхлипы, а над головами всё плыл и плыл тягучий древний канон-прощание.
Кати, опасаясь, что столкнется с теткой или Дитой Такер, сумраку порадовалась. Впрочем, окружающие оказались ей незнакомы — мужчины в скромных одеяниях в пол, с забавными остроконечными шапочками на головах, несколько женщин в возрасте. Прихожане настолько увлеклись происходящим, что на приход Кати внимания не обратили. Она поднялась на цыпочки, стараясь разглядеть, что же происходит в центре зала.
Тело архагета, завернутое в белоснежный саван, покоилось на возвышении у подножия сферы. Пространство вокруг было сплошь завалено снопами — очень похожими на те, что носили в праздник Плодородия, а может и ими же самыми, только без украшений. Лишь темно-красные ленты не давали рассыпаться высохшим колосьям.