— Если не поймешь, я объясню, — пожал плечами Марк и, словно угадав, что Кати так толком и не наелась, принялся разливать кофе в изящные фарфоровые чашечки. — А теперь расскажи, чем же ты не угодила сестре Роберте? Больно уж кислая мина у нее была, пока она просила присматривать за тобой получше. Впрочем, — он уселся напротив и смерил подопечную быстрым взглядом, — кажется, я понял.
— Платье, — мрачно кивнула Кати. — Но я просто не знала, что нельзя. К тому же, переодеться мне было не во что. И еще…
И она, захлебываясь от возмущения, рассказала о визите Джины.
Марк скривился, впился зубами в печенье. Кати последовала его примеру, и настроение ее немного улучшилось.
— Я выберу тебе другого помощника, — успокоил наставник. — Чтобы, когда буду выезжать в город, было, к кому обращаться. Прости, я ведь сам собирался зайти, но дела задержали — вот и послали к тебе первого попавшегося ученика. А насчет Джины я еще поговорю с отцом Риланом. По мне, так он слишком многое позволяет своей воспитаннице. Вконец распустил, еще когда та в приюте жила.
— О! — Кати наконец поняла, где слышала имя "Джина", но, вспомнив, что Юльке изо всех сил избегала встреч с магами, вовремя прикусила язычок. — Какой вкусный кофе…
— Сам привозил, из столицы.
— Так вы бывали в Дореке?
— Да. — Марк улыбнулся. — Я там родился.
— О-о… — снова протянула Кати и с грустью подумала, что совсем ничего не знает о наставнике. Наверное ему, с его столичным прошлым, непутевая подопечная-провинциалка наверняка кажется жутко смешной. — А почему приехали на Миллендау? Ой. Простите, я, наверное, не должна, и…
— Катрина, — поморщился Марк, — да прекрати ты уже дергаться. Ты открытая, непосредственная, любопытная, этим и отличаешься от здешних девиц. От их напускного благонравия у меня, если честно, зубы сводит. А ты — живая. Не ломай себя.
Кати тихо вздохнула и, смутившись, уткнулась в чашку.
— Я приехал, чтобы служить Свету Пламени, — продолжал наставник. — Магические способности открылись во мне очень рано, и меня сразу же отдали в столичный пансион для одаренных детей. Потом какое-то время я учился и служил при Храме в Дореке, а потом отец Рилан вызвал меня сюда. Находиться рядом с Источником Пламени, знаешь, ли, большая честь. Да и магия на острове творится куда легче.
Он вытянул руку, и на ладони его распустила лепестки бархатная роза — темно-красная, почти черная. Кати восхищенно замерла, раскрыв рот. Цветок медленно вознесся под потолок и там растаял, оставив после себя недолгое розоватое свечение.
— Жалко, — вздохнула Кати. — Такая красота была…
— Любишь розы?
— Люблю. Тюльпаны, правда, больше.
— Не жалей. — Марк проводил задумчивым взглядом последние искры волшебства. — Это всего лишь иллюзия. В здешнем саду цветы куда красивее. И они пахнут…
— А что тут еще есть интересного? — снова загорелась любопытством Кати. — Сад, кажется, виден из моей комнаты.
— Интересного? — наставник задумался. — Есть двор, где практикуются ученики. И еще обширная библиотека. Тебе покажут, я распоряжусь. Да, и если кто снова будет обижать — сразу расскажешь мне. Вот еще что. Тот амулет, что я дал, он где?
— Птичка? — удивилась Кати. — А это разве амулет был?
— Пустой. Его обычно наполняют у Сферы в Храме, чтобы иметь при себе запас силы на всякий случай. Не потеряла?
Кати поспешно запустила руку в карман платья и облегченно выдохнула:
— Здесь.
Она протянула камушек наставнику, и тот, забрав птичку, поднялся, пошел к письменному столу и принялся рыться в ящиках.
— Потом как-нибудь я его наполню, пока же тебе достаточно будет того, что почерпнешь в единении. Вряд ли на первых уроках ты сможешь повелевать штормами. Шучу.
Он вернулся и надел на шею подопечной кожаный шнурок с нанизанной на него птичкой. Пальцы его коснулись кожи, и Кати вздрогнула от неожиданной теплой волны, прокатившейся по телу. Покраснела и сжала амулет в кулаке, точно ища спокойствия. Впрочем, Марк, кажется, и вовсе не заметил ее смущения и с задумчивым видом принялся оглядывать кабинет.
— Не снимай, носи поверх платья, и все будут видеть, что ты находишься под покровительством крачек. Так… наверное, тут будет удобнее.
Он уселся перед очагом, прямо на ковер темно-песочного цвета и похлопал рядом с собой:
— Присядь здесь. Во всяком случае, если вдруг закружится голова, падать будет неопасно.
Посмотрел на испуганно замершую Кати и фыркнул:
— Да не бойся, это не страшно. Если что, я тебя поймаю. Или, может, — Марк язвительно вскинул бровь, — сидение на полу кажется унизительным для твоей тонкой натуры?.