— Еще чего! — возмутилась Кати. Порывисто поднялась из-за стола и под тихий смех наставника опустилась напротив него на ковер.
— Помнишь, как это происходит? Держишь ладони у висков, а дальше просто слушаешь меня. Хм… ты танцевать умеешь?
— Ну… — Кати задумалась. — Вообще-то, на праздниках мы устраивали пляски и всё такое.
— Я имею в виду парный танец. Когда партнер ведет, а ты подчиняешься.
Она вспомнила неуклюжего Кентона Ремзи, сына мельника, то и дело норовящего отдавить ей ногу и, не сдержавшись, хихикнула.
— Ясно, — вздохнул наставник. — Ладно, давай попробуем. Ты просто мне доверяй.
— Я вам доверяю, — поспешно кивнула Кати.
— Нет, не доверяешь, — Марк прищурился, — снова "выкаешь".
— Я… доверяю. Тебе.
Она зажмурилась и вслепую потянулась руками к его вискам.
Глава 15
Кати почувствовала, как крепкие руки наставника перехватили ее кисти. А потом коснулась теплой кожи с отросшей со вчерашнего дня щетиной.
— Сосредоточься, — донесся до нее строгий голос, и она попыталась унять отчаянно колотящееся сердце. Привычно попыталась представить мирные картины природы, с которых всегда начинала единение, и ощутила, как голова наставника мелко затряслась под ее руками. Недоуменно открыв глаза, Кати поняла, что Марк беззастенчиво веселится.
— Наоборот, — сверкнул он белозубой улыбкой. — Катрина, слушай меня. Как бы тебе объяснить…
Всё так же прижимая ладони подопечной к своей голове, он мимолетно нахмурился:
— Давай, так. Представь, что ты заходишь в башню и начинаешь подниматься по лестнице. А на вершине башни поет в клетке птица. Ты пока ее не слышишь, но точно знаешь, что она там есть. И с каждым шагом ты всё больше приближаешься к источнику звука. Слушай. Иди.
— Пусть кричит крачка, — улыбнулась Кати, вспомнив, как видела мятущуюся птицу, когда пыталась помочь наставнику справиться с недугом.
— Пусть будет крачка, — согласился Марк, и на мгновение из его взгляда исчезла веселость. А Кати подумала, что если бы сейчас немного подалась вперед, то эти медовые глаза заслонили бы для нее весь мир. Испугавшись собственных мыслей, она снова зажмурилась и стала вслушиваться. Представила, как гулко отзывается металл винтовой лестницы под ногами, как шумит за стенами башни ветер. И как, наверное, одиноко сидеть в клетке вольной птице, когда вокруг расстилается морской простор, когда вокруг такая свобода.
— Молодец, — негромко отозвался наставник. — Выше. Поднимайся выше.
И Кати вдруг почувствовала, что откуда-то издалека доносится глухое равномерное буханье. Стук сердца?
Под ладонями мерно бился пульс Марка, и она, улыбнувшись, легко и радостно побежала по ступеням.
На вершине башни поток холодного ветра бросился в лицо. Сидящая в большой золоченой клетке крачка вытащила голову из-под крыла и скрипуче крикнула.
— Я тебя освобожу. — Кати сделала шаг вперед. По наитию наклонилась и приложила висящий на груди амулет к изящному золотому замочку. Тот упал, дверца распахнулась. Кати сунула в клетку руки и бережно вытащила оттуда сонное и теплое тельце. Реальность словно раздвоилась: пульс Марка под ее ладонями заколотился чаще, а сама Кати шепнула крачке:
— Не бойся, я тебя не обижу.
Она ласково провела пальцем по черной шапочке на голове птицы и внезапно почувствовала поток тепла, ринувшийся через руки, к груди, к голове, а потом в низ живота. Колени дрогнули, и Катрина покачнулась, чуть не опрокидывая клетку. Немного постояла, привыкая к новому состоянию — внутри нее теперь словно тлел огонь, но было вовсе не больно, а, скорее, тепло и как-то… правильно. Решив, что подобные ощущения ей нравятся, она поднесла крачку к лицу и, осторожно подув, встопорщила той легкий пух на затылке.
— Очень не хочется тебя отпускать, — сказала Катрина, — но мне кажется, что свободная птица заслуживает свободы.
Крачка в ответ покрутила головой с длинным алым клювом, а потом резко расправила крупные белые крылья, заставляя девушку со смехом отшатнуться.
Катрина подбросила крачку в небо и подбежала к краю башни. А потом, ухватившись за каменный парапет, долго наблюдала, как тает на фоне синего горизонта белая точка…
— Умница, — донесся до нее хриплый голос, — возвращайся.
Очнувшись от морока, Кати распахнула глаза и вздрогнула. Лицо наставника побледнело, под глазами залегли тени, да и вообще, выглядел он так, словно снова собирался бухнуться в обморок, как в тот раз, в доме тетушки Мадлены. Брат Марк отпустил запястья Кати (она тут же испуганно отдернула руки) и болезненно скривился.