Вокруг расстилался уже знакомый пейзаж. Небольшой луг с изумрудной травой и разноцветными пятнышками полевых цветов заканчивался обрывом. А за обрывом простиралась морская синь, на горизонте незаметно сливаясь с синью небесной.
— Как же красиво, — выдохнула Кати.
Марк молча протянул ей ладонь и повел за руку к высящемуся неподалеку кряжистому дубу. Присел на торчащий из земли толстый корень и приглашающе похлопал рядом с собой. Кати чинно уселась на эту импровизированную скамейку, к слову, весьма удобную, и смущенно замерла, чувствуя рядом теплое плечо наставника.
— Люблю здесь бывать, — вздохнул тот. — Это место заставляет меня помнить о том, что крачки когда-то умели летать.
Кати удивленно покосилась на Марка и подумала, до чего странно порой сходятся их мысли. Ведь о чем-то похожем она тоже размышляла, дожидаясь встречи с геронтом.
— Отсюда хорошо разбегаться и прыгать, — согласилась она, и теперь настала очередь Марка бросать в ее сторону заинтересованный взгляд:
— Хорошо, что ты это чувствуешь.
Кати хотела было спросить, является ли это очередным доказательством спящей в ней магии, или же просто свойством романтической натуры, но не стала. Почему-то показалось неправильным прерывать вдруг повисшее между ними молчание. Они немного посидели, слушая сонную тишину, изредка нарушаемую ленивым жужжанием насекомых, а потом Марк с сожалением вздохнул, и повернул к Кати усталое лицо:
— И все же ты мне не доверяешь.
— А… я… — растерялась та.
— Сегодня на единение приходила мисс Такер.
Кати почувствовала, как бешено забилось сердце, а кровь бросилась в лицо. Понадеявшись, что покраснела не слишком заметно, опустила голову и стала пристально разглядывать колоски травинок у подножия дерева.
— А… да, она хорошая. Мне даже показалось, что мы подружились. Вы не могли бы передать…
— Она мне всё рассказала.
Кати прикусила губу и, стараясь не разреветься, вскинула голову:
— А вы?
— Ты.
Наставник мягко взял её за руку и успокаивающе сжал подрагивающие пальцы:
— Я никому не скажу. Но пойми, чтобы помочь твоему брату, я должен знать всё, что тебе самой известно. Чтобы в будущем избежать всяческих… кхм, сюрпризов.
Кати подумала, что своей скрытностью чуть не подложила Марку жирную свинью и покраснела еще больше:
— Простите.
— Рассказывай. И ничего не бойся.
Она судорожно вздохнула и принялась каяться. Глядела в участливые карие глаза, находя в них подтверждение тому, что её не предадут.
В одночасье вывалила всё: и про встречу с таинственным Морганом, и про знакомство брата с Наследниками, и то, что знала о той, давней, поездке Бена на Миллендау.
Наставник слушал внимательно, не перебивал, только всё больше хмурился.
— А после я пошла к вам.
Кати тяжело вздохнула и отвернулась. Поправила выбившиеся из прически волосы и уставилась на море в ожидании вердикта, внутренне готовая к любой ругани. Но Марк только вздохнул:
— Какая однако интересная особа, эта ваша тетушка. Никогда бы не подумал.
— Ну, возможно, что доброе имя ей куда важнее практически незнакомых родственников.
Кати снова почувствовала, как в душе шевельнулась жгучая обида. Прикусила губу, и тут на плечо ей легла чужая ладонь.
— Полно, — наставник ободряюще сжал пальцы. — Что случилось, того уже не исправишь. А мы обязательно что-нибудь придумаем. Бенедикт, пусть недавно, но всё же член нашей кофрадии, а с мнением крачек должен считаться даже такой человек, как дознаватель Квадрига.
— Брат Марк! — Кати повернула к наставнику сияющее лицо: — Вы такой… такой замечательный!
И, не сдержав порыва, крепко обняла его за шею. Правда, тут же смутилась, отстранилась и прижала ладони к заалевшим щекам:
— Извините, я…
— Извиняю.
Показалось, что наставник с трудом сдерживает смех, и Кати, окончательно растерявшись, отвернулась. Марк вздохнул:
— Знаешь, не думаю, что это лучшая идея, но я, пожалуй, мог бы поговорить с мисс Мадленой. Если… когда закончится вся эта история, она снова смогла бы принять вас, и…
— Не нужно, — Кати замотала головой. — Где жить, у нас есть, а тетушку… я ее никогда не прощу!
— Какой же ты, в сущности еще ребенок… Знаешь, никогда не давай столь категоричных обещаний. Жизнь меняется, люди тоже.
Кати расстроилась. Ну, вот. Похоже, Марк воспринимает ее совсем глупенькой девчонкой. А сам-то, сам! Говорит так, будто ему полвека исполнилось. Зануда…