Она покосилась на него из-под ресниц и, увидев смеющиеся глаза, поняла, что долго дуться не получится.
— Смотри, — Марк вытянул руку, указывая куда-то вдоль берега и вверх: — Какая игра света!
Кати обернулась и замерла в восхищении. Оказалось, что замечательный вид с утеса открывался не только в море, но и на остров. Хоррхол под лучами клонившегося к горизонту солнца напоминал россыпь разноцветных раковин на берегу. Кварталы верхнего города ловили крышами, флюгерами и витражами косые лучи, а выше, над самой горой, дрожало розовое марево.
— Ах, — шепнула Кати, — как это… потрясающе. А этот свет… это магия?
— Свет Пламени, его отражение. В этот час особенно заметно.
— И почему Бен об этом не рассказывал? Это же… чудесно.
Наставник тихо хмыкнул, и Кати обернулась. Марк смотрел на нее внимательно и немного лукаво.
— А это, дорогая моя Катрина, еще одно подтверждение, что беспокоиться насчет магических способностей тебе не стоит. Свет Пламени видят только маги. Так что, дар в тебе есть. Просто пока не проснулся.
Кати вспомнила розовое марево, окутывающее хоррхолский Храм, и удивленно покачала головой. Что же, получается, и та красота тоже не всем открывается?
— И как же его разбудить? Мой дар?
— Упражнениями. Старанием. Ну и близость источника должна нам помочь.
— Я буду стараться, — Кати воодушевленно кивнула.
— Конечно, будешь. Так что, хватит прохлаждаться. Все приличные ученики в этот час еще занимаются, займемся делом и мы.
— А каким? — девушка, сгорая от любопытства, вслед за наставником поднялась на ноги и пошла вдоль обрыва.
— Вот хорошее место. Тут нас ничто не будет отвлекать.
Марк оглянулся на особняк. Тот остался чуть в стороне, и Кати почувствовала себя куда свободнее, сообразив, что они удалились из поля зрения возможных наблюдателей.
Наставник снял с себя камзол, оставшись в светло-песочной повседневной рубашке, с платком, повязанным вокруг шеи, в темных шерстяных штанах и удобных дорожных ботинках. Так обычно одевались горожане среднего достатка, и ничего сейчас не выдавало в нем мага. И Кати подумала, что ей, пожалуй, будет куда проще постигать науку в обществе человека, который больше похож на ее собственного брата, нежели служителя Храма.
Меж тем Марк кинул камзол в траву и, усевшись на его край, приглашающе кивнул Кати. Та осторожно опустилась рядом, подняла взгляд и снова смутилась — слишком уж близко оказались чужие глаза.
— Для начала попробуем снова обменяться силой.
Кати тихо ойкнула, вспомнив, как в прошлый раз оконфузилась. Марк ободряюще улыбнулся:
— Постепенно ты сама научишься контролю и будешь знать, как и сколько зачерпнуть. А пока доверься мне. Я больше не совершу ошибки и буду начеку. Если что, мы просто прервем единение, поняла?
— Наверное…
— Смотри, — он взял Кати за запястье, развернул ее руку ладонью вверх, а напротив, лодочкой, пристроил свою. — Весы видела?
— Конечно, — она фыркнула.
— Значит, как добиваться равновесия, ты знаешь. Осторожно, не спеша. Иначе рассыплешь содержимое чаш. — Марк покачал в воздухе кистью.
— Да, но…
— Не перебивай. Наша главная цель — почувствовать друг друга. Стать единым целым; аптекарем, если тебе угодно, который отмеряет порошки. Давай же, для начала найди меня. Поехали.
Он взял Кати за другую руку и решительно прижал ладони к своим вискам. Девушка послушно закрыла глаза. Прислушалась. Легкий шум ветра в ушах, птичий крик в вышине; где-то на самом краю слуха плещется море. Или это просто кажется, потому что ну должно же оно биться об эти скалы внизу?
А вот биение сердца Марка в этот раз она не услышала. Слегка шевельнула пальцами, стараясь почувствовать пульс под теплой кожей. А потом раздалось тихое "Ну же, я здесь!" прямо в ее голове. Кати зажмурилась сильнее, пытаясь внутренним зрением уловить картину окружающего мира. Представила, как подходит к обрыву, задирает голову к небу… и тут же разулыбалась, заметив светлую черточку, пронзающую синеву.
"Сюда!" — Катрина помахала крачке и выставила руку: "Я тебя нашла!"
"Умница" — птица камнем спикировала вниз, а потом аккуратно опустилась ей на плечо. Катрина радостно рассмеялась.
— А теперь, — уже в реальности послышался знакомый голос, — попробуй понять, что я сейчас чувствую.
Катрина осторожно коснулась черной головки крачки. Это снова показалось странным — то, что она одновременно держит в ладонях голову наставника и трогает гладкие птичьи перышки — и, в то же время, каким-то… правильным.