— Меня поразило то, как она смотрела на меня. Это было… — Я не хочу показаться самодовольной. — Почти создалось ощущение, словно она мне завидует или что-то в этом роде.
Джеймс открывает глаза и перекатывается на спину. Поднимает голову и внимательно смотрит на меня. Я лежу очень неудобно, опершись о локоть.
— Уже поздно, Клод. — Его глаза снова закрываются. — Не чуди.
— А потом еще этот сигаретный дым… Она врала мне?
Теперь глаза Джеймса опять распахнуты.
— Тебя одолели эти разгулявшиеся гормоны, Клод. Зои не пресмыкается и не завидует, а еще она не курит. И точка! Она всего лишь хотела оставаться у нас на уик-энды. Так наверняка будет лучше для вас обеих.
— Я не уверена, Джеймс, — тихо произношу я, но его глаза вновь закрыты. Плюхаюсь на подушку и в который раз прокручиваю в голове недавнюю сцену. Помнится, она сказала: «Некоторые вещи просто не могут получиться». Сколько же печали было в этих словах! «Звучит запутанно», — ответила я тогда, но она больше не стала откровенничать.
— И потом она потянулась ко мне и коснулась моего живота, Джеймс, — сообщаю я своему клюющему носом мужу. — Джеймс! — громче окликаю я. — Я сказала, что она положила ладони поверх ребенка.
Джеймс перекатывается по постели и стонет.
— И что из этого? — ворчит он. — Так делают все женщины, не так ли?
И муж закрывает голову подушкой.
Конечно же он прав. С тех пор как мое положение стало заметным — а произошло это спустя почти пять месяцев, — я привлекала гораздо больше внимания, чем хотелось бы. Поначалу я решила даже не сообщать о своей беременности многим людям, исключая родных и близких друзей, хотя и с ними вела себя весьма осторожно. Учитывая мою историю, разочаровывать всех еще одним выкидышем означало бы принять на свои плечи горестное бремя, без которого я вполне могла бы обойтись. Я выучила свой горький урок. Ну, а кроме того, таков уж род моей деятельности, что люди слишком часто бросаются критиковать мое желание стать матерью, — в отместку за то, что я просто выполняю свою работу.
— Она очень странно коснулась меня, Джеймс. Словно… — Я прерываюсь и меняю положение. Я устала. И вероятно, чего-то не понимаю. — О, не знаю… Но она положила обе ладони прямо вот сюда.
И я касаюсь своего живота, несмотря на то что муж на меня не смотрит.
— Она задержала там свои руки дольше, чем требовалось. И смотрела на меня, прямо мне в глаза. Мне это не понравилось.
— Она, видимо, ждала, что ребенок начнет толкаться, — сонно мямлит Джеймс.
— Может быть, — со вздохом соглашаюсь я. — Как же я устала! Пойду-ка спать.
Целую Джеймса в макушку и отправляюсь в комнату для гостей. Крепкий сон поодиночке нам обоим гарантирован.
Почистив зубы и улегшись в гостевую кровать, страдая от жары даже с открытым на дюйм окном, я размышляю над тем, о чем не рассказала Джеймсу, о том, что заставило мое сердце на миг тревожно екнуть.
«Вам так повезло! — воскликнула она, прижимая руки к моему животу. В ее глазах, полных слез, застыла эта глубокая серая тоска. — Вам так повезло носить под сердцем ребенка…»
11
Мощный вздох облегчения вырывается у меня, когда я возвращаюсь наверх, в свою спальню. Добиться разрешения Клаудии оставаться в доме на уик-энды было не так сложно, как я думала, и это уберегло меня от целого ряда трудностей и страданий. Теперь я чувствую себя так, будто снова обрела способность дышать. Кроме того, я не хочу, чтобы в мое отсутствие здесь произошло что-то важное. Она приняла решение сама, я даже не успела пооткровенничать, признаться, что считаю себя прямо-таки ходячей зоной бедствия для мужчин. В конечном счете она рассудила, что лучше ни о чем меня не спрашивать. Очень мудро с ее стороны. Она, безусловно, не будет допытываться дальше. По выражению ее лица я поняла: она подумала, что я хочу уйти с этой работы. Ну уж нет, даже не собираюсь. Пока, во всяком случае.
Я отключаю мобильный от зарядного устройства и впиваюсь взглядом в экран телефона. Никаких эсэмэсок с момента последней проверки. Я набиваю сообщение, но потом сохраняю его в черновиках, решая, что, наверное, отсылать это не стоит: мои безрассудные слова могут привести к новым неприятностям. Достаю из гардероба дорожную сумку и вытаскиваю из нее полбутылки скотча. Няне это явно не положено, но я основательно вымотана, спина болит после того, как я на руках перенесла мальчиков наверх. Они — хорошие дети, бойкие и любознательные, хотя по своему весьма скромному опыту обращения с детьми могу сказать, что с девочками легче.