Она не могла не рассматривать его тайком, надеясь, что он этого не заметит. Он наливал предобеденные аперитивы, и каким-то образом почувствовал ее оценивающий взгляд.
— Вы тоже очаровательны сегодня, — заметил он с приведшей Линнет в ярость доверительной усмешкой.
Он намекал, что она рассматривает его с восхищением, тем самым утверждая, что ни одна женщина не может устоять перед ним. Говорить вслух о ее предполагаемом восхищении было нечестно, это было рассчитано на то, чтобы привести ее в замешательство.
— Я просто думала о том, как бы вы выглядели на сцене приема в «Травиате», — пояснила она, совершенно забыв о том, что каждый раз, когда она пыталась одержать над ним верх, он преуспевал в этом значительно лучше.
Он слегка рассмеялся.
— Для того чтобы сыграть Виолетту, вы должны быть несколько старше. По-моему, суть там в том, что молодой человек увлекается опытной женщиной старше его. Я могу скорее представить вас в роли Мими в «Богеме» — молодой, невинной и одинокой в безнравственном городе.
— Я не так неопытна и беззащитна, как вам кажется! — отпарировала она тихим, но полным ярости голосом.
— Нет, я уверен, что у певчей птички острые коготки, — ласково возразил он. — Я говорю только о внешности. И, как я уже сказал, вы очень привлекательны сегодня.
Он уже дважды сообщил ей, что считает ее наивной, а затем тем же тоном отпустил ей комплимент. Может быть, именно эта искусная тактика покоряла женщин, и Джоанну в том числе? Но зачем терять время с ней? Или он просто не может удержаться и делает это неосознанно, автоматически, словно подчиняясь рефлексу?
— Вы, кажется, говорили об опере? — спросила Дина, возвращаясь от двери, где беседовала с Джанни. Линнет знала, что Дина любила оперу. За последние две недели они несколько раз с интересом обсуждали эту тему. — Линнет, скажите, пожалуйста, какую партию вам хотелось бы спеть?
Линнет овладел демон отрицания, она была готова все делать назло. Долгим взглядом из-под опущенных ресниц она посмотрела на Макса.
— Кармен, — сдержанно проговорила она.
Он разглядывал ее настойчиво и задумчиво.
Было видно, что он едва сдерживал смех, но, надо отдать ему должное, не дал ему вырваться. Он просто посмотрел на Линнет, тоненькую и воздушную, в шелковом зеленом платье и с высоко зачесанными бледно-золотыми волосами. Отблески пламени свечи играли на ее полупрозрачной коже англичанки и отражались в опалово-серых глазах.
— Кармен, — повторил он, как бы воссоздавая в воображении образ страстной, суеверной, черноволосой цыганки, которая доводила мужчин до дикой страсти и была убита бывшим любовником в порыве ревности. — По-моему, это было бы весьма оригинальным распределением ролей.
— Вы вправе так думать, но внешность бывает обманчивой. Вы не слышали, как я пою, — спокойно заметила она.
Смех в его глазах погас, вместо него мелькнуло сожаление, и снова она почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
— Очень жаль, — сказал он, — но, возможно, мне будет когда-нибудь доставлено это удовольствие.
Дина бессознательно разрядила обстановку, которая становилась все напряженней, что было совершенно непереносимо для Линнет.
— Да, Макс, когда Линнет станет знаменитостью, мы будем гордиться, что она была гостьей в нашем доме, — жизнерадостно сказала она. — Ну, а теперь прошу к столу — обед готов.
Для Линнет казалось невозможным сидеть, есть и не осознавать постоянное присутствие Макса. Она с трудом сосредоточилась на превосходной рыбной похлебке.
Макс сидел во главе стола, с Диной по правую руку и Линнет — по левую, и свободно беседовал, взяв на себя обязанность Джанни наливать вино в бокалы. Он превосходно играл роль хозяина, рассказывал о городе и его достопримечательностях, этот разговор мог увлечь любого. То, что Линнет не чувствовала себя свободно, было следствием его неизбежного обаяния и все возрастающего влияния на нее.
Она старалась отдать должное обеду, еда в «Кафаворите» всегда была превосходна. Была подана свинина, приготовленная в молоке и посыпанная укропом, запеченные персики, сыр и превосходные свежие фрукты.
— Ты не голодна сегодня? — обеспокоенно спросила Дина, заметив отсутствие аппетита у Линнет.
— Прошу прощения. Я, кажется, переела сегодня мороженого, — извинилась она, избегая смотреть на Макса. Она заметила взгляд, которым обменялись Макс и тетя в конце обеда, после чего Дина поднялась и сказала: