— Соедините меня с полицией.
В ночном безмолвии его голос прозвучал раскатом грома. Грег пожалел, что не сделал этот звонок с улицы, из телефонной будки. С другой стороны, а что, если бы за это время вернулся Ференс и избавился от трупа? Ведь не собирается же он хранить тело в подвале вечно. Кроме того, лишний раз появляться на улице для Грега было опасно. Кто-нибудь мог бы его увидеть, опознать. Терять время было нельзя.
— Бейландское управление полиции, — раздался в трубке голос дежурного.
Все, обратной дороги нет, подумал Грег и крепко сжал телефонную трубку.
— Меня зовут… — он откашлялся и вспомнил адрес, написанный на ошейнике собаки. — В общем, я живу в доме двадцать семь по Ивовой улице. Гулял тут с собакой, как вдруг вижу: возле дома моего соседа топчется какой-то подозрительный тип. Не могли бы вы прислать кого-нибудь проверить? Мне показалось, что этот человек залез в подвал. А дома у соседей никого нет.
— Какой адрес? — спросил дежурный.
— Точно не знаю. У меня дом двадцать семь. Возможно, там дом номер двадцать пять. Кстати, там живет полицейский. Его фамилия Ференс.
— Это дом лейтенанта Ференса?
— Да. Пришлите-ка вы, пожалуй, патрульную машину. Может, конечно, я вас попусту тревожу, но…
— У меня как раз неподалеку есть машина. Немедленно отправлю ее туда.
— Спасибо. — Грег повесил трубку, не желая вступать с диспетчером в дальнейшие объяснения.
— Да уж, ты не верь мне на слово, лучше убедись во всем собственными глазами, — сказал он вслух с мрачным удовлетворением и обернулся.
В дверях кухни стояла женщина с пистолетом в руке.
Глава 39
Карен покачала головой:
— Извините, но в этом вопросе я должна проявить твердость.
Ференс оперся руками о колени и поднялся.
— Что ж, значит, говорить больше не о чем.
— Нет! — закричала Дженни. — Подождите минуточку! А как же мой папа?
Карен колебалась, но все же предпочла остаться при своем мнении.
— Пусть будет так. Если хотите, можете уходить.
— Мама, ты все портишь! — заплакала Дженни.
— Лишние день-два ничего не меняют, — сказала ей Карен без особой убежденности. — Идите, лейтенант.
Уолтер вздохнул.
— Миссис Ньюхолл, — терпеливым голосом сказал он. — К сожалению, без этих бумаг уйти я никак не могу.
Карен возмутилась:
— Это мой дом, и я требую, чтобы вы немедленно удалились.
— Мама, не выводи его из себя!
— Я нахожусь здесь по службе, — сказал Ференс. — Бумаги являются вещественным доказательством. Это значит, что они принадлежат не вам, а следствию. Извольте отдать их мне.
Карен испугалась не на шутку. Она не послушалась своего внутреннего голоса, позвонила в полицию, согласилась, чтобы лейтенант приехал к ней домой, и вот что из этого вышло. Не нужно было никуда звонить. Она-то думала, что полиция относится к ней и ее дочери с сочувствием. Оказывается, дела обстоят иначе: тень подозрения легла на всю семью.
— А как же ордер, постановление суда и все такое? — неуверенно спросила она.
Уолтер хмыкнул, давая ей понять, что она ни черта не смыслит в юридических тонкостях.
— Для того чтобы получить улики, никакой ордер не нужен. Боюсь, вы плохо разбираетесь в следственных вопросах.
Карен прикусила губу — это было сущей правдой. Она вообще мало что знала о законе. Как-то не возникало такой необходимости. И все же Ференс ее не убедил.
— Я и в самом деле плохо владею вашим юридическим жаргоном, детектив, — упрямо сказала она, — но что будет, если я отдам вам бумаги, а они потом исчезнут?
— Вы часом паранойей не болеете, миссис Ньюхолл?
— Будь вы на моем месте, вы бы так не думали, — жалобно заметила она.
— Ладно. Я дам вам расписку, — ровным голосом предложил он.
Карен обдумала это предложение и решительно помотала головой:
— Нет.
— Вы что, хотите сесть в тюрьму за сокрытие улик?
— Да если бы не я, вы об этих уликах вообще ничего бы не узнали!
— Это верно, но теперь мы о них знаем. Вы обязаны отдать их представителю закона.
Карен чувствовала себя бабочкой, которую накрыл сачок. Она что-то такое слышала про «сокрытие улик». Как карается подобное преступление? Могут ли ее за это арестовать? Если это случится, Дженни останется совсем одна. Это просто немыслимо! И в то же время Карен подумала, что ее терпение на исходе. Все ею распоряжаются, обращаются с ней, как с преступницей, а ведь она всего лишь пытается установить правду. Верит в это полиция или нет — неважно.
Тот же самый инстинкт, который подсказывал ей дождаться адвоката, нашептывал: не сдавайся. И на сей раз Карен решила к нему прислушаться. Она старалась не смотреть на умоляющее лицо Дженни — и без того момент был тяжелый. Собрав в кулак все свое мужество, Карен глубоко вздохнула и сказала:
— Ксерокопии можете взять. Но оригиналов вы не получите до тех пор, пока я не переговорю со своим адвокатом. Мне все-таки кажется, что я живу не в полицейском государстве, где можно вот так за здорово живешь хватать вещи, принадлежащие другим людям. А теперь извольте уйти из моего дома.
Лейтенант Ференс сделал шаг вперед, размахнулся и со всей силы влепил Карен затрещину.
Глава 40
— Зачем вы это сделали? — спросила Эмили Ференс.
Грег смотрел на женщину с пистолетом. Она включила свет и стояла в дверном проеме, похожая на девочку с игрушечным пугачом в руке. Маленькая, хрупкая, с большими блестящими глазами, в светлых волосах — проседь.
Грег был настолько потрясен, что не сразу понял, о чем она его спрашивает. Потом до него дошло, что женщина имеет в виду звонок в полицию.
— Я обнаружил у вас в подвале нечто ужасное.
— Кроме этой рубашки? — осведомилась женщина и улыбнулась собственной шутке.
В том, как спокойно и безмятежно она на него смотрела, было нечто жуткое. Обычная женщина, в халате и шлепанцах. Пожалуй, ее тонкая рука с трудом удерживает оружие. Чужой мужчина в доме ее абсолютно не испугал.
— Вы что, нездоровы? — сочувственно спросила она.
Грег замялся и кивнул.
— Садитесь.
Грег никак не мог понять — то ли она сумасшедшая, то ли все это вообще плод его больного воображения. Он оглянулся на дверь. С минуты на минуту должна была приехать патрульная машина. Нельзя допустить, чтобы полицейские застали его здесь. Поэтому садиться Грег не стал.
— Я слышала, как вы возились там, внизу, — безразличным тоном сообщила женщина.
Грег вконец стушевался.
— Я думал, что дома никого нет.
Эмили снова улыбнулась. Смотреть на эту ее улыбку почему-то было мучительно.
— Можно сказать, вы не ошиблись.
Она опустила руку с пистолетом.
«Что она имеет в виду? — подумал Грег. — Почему она меня не боится?»
— Зачем вы сюда пришли? — спросила Эмили.
— Ваш муж… Мне надо уладить с ним одну проблему.
Эмили грустно улыбнулась:
— Он вернется не скоро. Можете его подождать, если хотите.
Грега охватило неудержимое желание схватить ее за плечи и как следует встряхнуть.
— Это что у вас, игра такая? — спросил он.
Эмили удивилась:
— Нет. Что вы имеете в виду?
Рука с пистолетом безвольно повисла.
— Вы даже не знаете, кто я такой. Я ввалился в ваш дом, а вам хоть бы что. Такое ощущение, что вы наркотиков накачались. Ведь я могу быть и опасен.
Эмили решительно покачала головой:
— Никаких наркотиков и никакого алкоголя. Я только что вернулась из… — она не договорила. — Понимаете, у меня проблема с алкоголизмом. Но в настоящий момент я абсолютно трезва. Что же до опасности, то, на мой взгляд, вы кажетесь человеком вполне приличным. К тому же смерть меня совсем не пугает. Я даже была бы рада. Вот жизнь дается мне с бо́льшим трудом.
Грег вспылил.
— У вас в подвале труп женщины, — заявил он. — Ее убили. Сомневаюсь, что смерть ее обрадовала.