Я взвизгнула, услышав, как с грохотом распахнулась входная дверь. Как, черт возьми, он проник внутрь? Мгновение спустя он уже колотил в дверь ванной.
— Открой чертову дверь, София!
Я сидела на полу, прижавшись спиной к двери и упершись ногами в ванну, пока он пинал ее, крича, чтобы я впустила его.
Киллиан
Я взбежал по лестнице, на ходу вытаскивая пистолет из кобуры за спиной.
Дверь была открыта. Он выбил замок выстрелом из глушителя.
Брайан повернулся ко мне лицом, когда я вошёл. Я направился прямо к нему.
Он вытащил пистолет, и я выбил его у него из рук. Парень был зеленым, понятия не имел, что делает, но был настроен решительно. Я наблюдал за ним с Софией, он хотел ее и причинил бы ей боль, если бы у него была такая возможность. Я ударил его прикладом пистолета по голове, когда он замахнулся на меня, затем, схватив его за череп, ударил им в дверь, раз, другой, третий, и свет погас. Засунув пистолет за пояс брюк, я схватил его за волосы и откинул назад его голову, обнажая горло…
— В коридоре чисто, камеры отключены, — сказал Деклан, заходя в квартиру. — Какого черта ты делаешь? Ты не можешь убить его, Киллиан.
Я замер, уставившись на лежащего без сознания ублюдка на полу. Я едва помнил, как вытаскивал нож, но он был крепко зажат в моей руке. Мне ужасно хотелось перерезать ему горло. К сожалению, Дек был прав. Во-первых, мы все еще были в квартире Софии, но это была не единственная причина, по которой я не мог убить этого придурка.
— Киллиан?
Я потерял контроль.
Я кивнул и убрал нож. Я не мог допустить, чтобы это повторилось. Мы быстро завернули его в брезент, который принес с собой Дек, и понесли вниз по лестнице. Нам нужно было вытащить его, пока он не пришел в сознание. Кон ждал с открытым багажником. Мы бросили его внутрь.
— Найдите его машину, разберитесь с ней, затем отвезите его на склад. Я буду там, как только смогу.
Деклан кивнул, и они ушли. Я направился обратно наверх.
Оказалось, что парень Софии был не просто каким-то случайным мудаком. Нет, он был гребаным племянником Альто Леоне. Паоло Амато. Нам потребовалась минута, чтобы опознать парня, потому что никто его раньше не видел.
До недавнего времени он жил в Нью-Йорке и, насколько я мог судить, не имел большого отношения к семейному бизнесу — до настоящего времени.
Я вернулся в квартиру.
— Софи, это я. Открой.
— Откуда мне знать, что это ты? — крикнула она в ответ.
Я сфотографировал себя, стоящего у двери в ванную, и отправил ей.
— Он ушел. Я обещаю.
Минуту спустя дверь приоткрылась, и она выглянула в щель. Как только она увидела меня, она широко распахнула дверь и бросилась ко мне. Я инстинктивно поймал ее и обнял в ответ, потому что именно этого она ожидала от Дина. Она крепко держалась.
— Я была так напугана, — сказала она приглушенным голосом, уткнувшись мне в грудь.
Последним человеком, обнимавшим меня, была моя мать. Мне было пять лет. Я запомнил это, потому что за пять лет жизни она ни разу не обняла меня. Большую часть времени она игнорировала меня, даже избегала. Позже Шеймус сказал мне, что она ненавидела меня, считала злым. Но в ту ночь она поцеловала Деклана на ночь, как делала всегда, а затем удивила меня, быстро обняв на ночь, прежде чем уложить в постель.
Час спустя меня разбудили от толчков. Руки Шеймуса все еще были покрыты ее кровью. Деклану в то время было всего два года, и я вспомнил, как один из людей Шеймуса нес его, все еще спящего, к машине, пока я смотрел на нашу мертвую мать, лежавшую кучей на полу. Меня тоже затолкали в машину, и в ту же ночь нас отправили к одному из кузенов Шеймуса в Ирландию.
Нет, Шеймус никогда не заявлял, что мы принадлежим ему, публично, даже когда послал за нами десять лет спустя, но он использовал это, чтобы манипулировать нами, превратить нас в хороших маленьких солдатиков.
София задрожала рядом со мной, и я погладил ее по спине, не совсем уверенный, что делать. Я никогда так не обнимал женщину, но я видел, как это делал мой брат. Ее тело было плотно прижато к моему. Ее сиськи и живот были мягкими и теплыми, и я знал, что если опущу руки к ее заднице, она будет такой же мягкой. Я вдохнул ее аромат, ваниль и корица.
— Я держу тебя, — сказал я, не уверенный, откуда взялись эти слова, вероятно, из фильма, который я смотрел. Я смотрел много шоу и фильмов — в детстве я был очарован другими семьями, шоу с детьми, которые отпускали отрывистые шутки и вели глубокие беседы со своими родителями о добре и зле — они помогали, когда мне нужно было быть кем-то другим, как сейчас. А когда я стал старше, я также прочитал кучу книг по психологии, чтобы попытаться понять, почему я был таким, какой я был.