Член Киллиана пульсировал напротив меня, и он кончил мне на живот. Он прижался лицом к моему горлу, сильно посасывая мою шею, его зубы задели мою плоть, и он низко застонал, отчего по всему моему телу побежали мурашки.
— Вот так, моя хорошая девочка, — прошептал он мне на ухо. Дин ушел, а Киллиан вернулся, и моя киска содрогнулась при звуке его грубого голоса, восхваляющего меня с ирландским акцентом.
Я едва отдышалась, когда он оторвался от меня, выбираясь из кровати. Схватив рубашку, он вытерся, затем бросил ее на кровать рядом со мной. Я лежала, потрясенная, не в силах пошевелиться, пока он подтягивался и натягивал штаны. Затем, схватив новую рубашку, он натянул ее и сказал:
— Мне нужно позаботиться о некоторых вещах. — Его голос теперь звучал по-другому, тверже. Дина больше не было видно. Киллиан снова убрал его. — Душ там, если хочешь.
Затем он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.
Я уставилась в потолок. Что, черт возьми, я наделала?
Что, черт возьми, со мной было не так, что я позволяла ему делать все это без какого-либо реального сопротивления? Киллиан О'Рурк был худшим монстром, способным убить собственного брата, а возможно, и своего отца, который признался, что убил бы моего, если бы ему сказали, не раздумывая, и все ради того, чтобы получить больше власти. Такой человек, который полностью стал кем-то другим, чтобы манипулировать другими и получать то, что он хотел.
Я не знала, с кем столкнусь, когда он войдет обратно в эту дверь, но я должна была быть готова.
Вскочив с кровати, я бросилась в ванную, отчаянно желая смыть его, смыть то, что я только что сделала. Я включила душ и встала под струю горячей воды. Я потянулась за средством для умывания и замерла. Ванильный бриз. Это был тот, которым я пользовалась. Какого черта он делал в душе Киллиана? Он был доступен только онлайн, полностью из натуральных ингредиентов и производился небольшим предприятием, о котором я узнала, когда мы с Фионой останавливались в Airbnb для поездки с девушками.
Флакон стоял рядом с другим, более универсальным, тем, которым, очевидно, пользовался Киллиан, потому что, в отличие от этого, им уже пользовались. Еще там были шампунь и кондиционер салонной марки, которые я всегда покупала. Он буквально однажды был в моей квартире, и, черт возьми, у него точно не было времени проверить, что было у меня в душе.
Беспокойство наполнило меня, когда я быстро умылась и вышла.
Я вела себя глупо. Когда он попросил кого-то упаковать мои вещи, они, очевидно, увидели, чем я пользовалась. Но почему его это волновало? Это казалось несовместимым с мужчиной, который только что вышел из спальни. Во что, черт возьми, он играет?
Взяв свою косметичку из чемодана в гардеробной, я почистила зубы и смыла косметику, которую наложила на меня Селеста. Я потянулась за полотенцем и замерла… Оно было идентичным моему, той же марки, того же сизо-серого цвета. Что это было? Еще одна из его интеллектуальных игр?
Беспокойство вернулось, и я обхватила себя руками.
Киллиан был искусным манипулятором, даже хуже, чем мой отец, и это не было какой-то оливковой ветвью или проявлением доброты, чтобы заставить меня чувствовать себя как дома. Как это могло быть, если он не знал значения этого слова?
Я больше никогда не могла потерять бдительность, как это только что было рядом с ним.
Он был слишком опасен.
Глава Десятая
София
Большую часть утра я потратила на распаковку вещей.
Хотела ли я распаковывать вещи? Черт возьми, нет. Вчера я весь день избегала любых действий, которые могли бы быть восприняты как обустройство.
Но Киллиан приказал мне сделать именно это, прежде чем выйти из спальни этим утром.
Он вернулся в комнату где-то ночью, принял душ, затем встал рядом с кроватью. Я крепко зажмурилась, притворяясь, что сплю. От одной мысли заглянуть в эти хладнокровные глаза по всему моему телу пробежала дрожь. Я лежала совершенно неподвижно, затаив дыхание, притворяясь спящей. Я все еще была эмоционально разбита из-за того, что мы сделали, и не была готова встретиться с ним снова так скоро, не после того, как унизительно предало меня мое тело. Он стоял там, наблюдая за мной, слишком долго, прежде чем, наконец, забрался в постель рядом со мной, и как только его дыхание выровнялось, я подтащила одеяло к креслу у незажженного камина. Я пыталась бодрствовать, боясь того, что случится, если у меня случится приступ, но я была измотана. Я проснулась все еще в кресле и без травм, так что, думаю, это было уже что-то, но я была поражена, обнаружив, что он снова нависает надо мной и наблюдает за мной. Он приказал мне распаковать вещи и вышел.