Каждый инстинкт во мне кричал, что я должна сидеть тихо и не дразнить медведя, но я не могла молчать.
— Ты бы отпустил меня, если бы я попросила?
— Нет, — сказал он.
— Они притворились, что познакомились через меня и Фиону, но Паоло, очевидно, лгал и об этом. Я беспокоилась о своей подруге…
Он посмотрел в мою сторону.
— У тебя хорошая интуиция. Настоящее имя Стива — Уолтер Мазза, и Паоло нанял его, чтобы занять твою подругу, чтобы он мог залезть тебе в штаны, получить информацию о тебе, заставить тебя влюбиться в него, а затем использовать тебя как способ скрепить союз между твоей семьей и его.
Мой желудок сжался, а щеки запылали от унижения из-за моей ошибки.
— Что, если Уолтер…
— Уолтер и близко к тебе не подойдет.
— А Фиона?
Он переключил передачу и промчался мимо машины перед нами.
— Она ему больше не нужна. Его внимание сместилось.
— Откуда ты знаешь?
Киллиан снова взглянул на меня.
— Потому что он пытался проследить за тобой от моего дома ранее, и мы перехватили его. — Его челюсть сжалась. — Он сбежал, но в багажнике у него были стяжки и клейкая лента.
Я резко повернулась к нему.
— Что?
— Я заключил сделку с Альто, но его племянник взбесился. Паоло взбешен. Я хорошенько над ним поработал в ту ночь, когда он пришел к тебе домой. Его самолюбие уязвлено. Он хотел быть одним из больших мальчиков, но его дядя исключил его из наших бесед. Я должен был убить его, когда у меня был шанс, но если бы я это сделал, мы бы уже были в состоянии войны.
Мой желудок перевернулся.
— Твой отец слаб, София, жаден, — сказал он, словно прочитав мои мысли. — Если бы мы оставили тебя с ним, твоя семья была бы мертва, ты досталась бы Паоло, и десятилетний союз между нами и Бреннанами был бы разрушен.
Это было уже слишком. У меня в голове все перемешалось.
— Боже, вы все обращаетесь со мной, как с какой-то шахматной фигурой.
— Потому что в данном случае ты была права. И я победил.
— Ты поэтому убил Адама? Чтобы победить?
— Я убил Адама, потому что я был наследником Шеймуса, а не он. Люди ему не доверяли. Они никогда не собирались следовать за ним.
Я посмотрела на его строгий профиль.
— А тебе они доверяют?
— Я сделаю все для блага семьи, они это знают. Адам заботился только о себе.
— Значит, ты хладнокровно убил собственного брата?
Выражение его лица не изменилось, даже малейший вздрог.
— Да. — Он переключил передачу, проезжая мимо другой машины. — И я никогда не считал Адама своим братом.
Я взялась за ручку двери, когда он въехал на подъездную дорожку и спустился в гараж под домом. Дверь гаража закрылась за нами, и холодный узел скрутился у меня в животе.
— А если однажды я больше не буду подходить для твоей цели, ты убьешь и меня?
Он заглушил двигатель, и в машине воцарилась тишина. Он повернулся ко мне, и мне захотелось замкнуться в себе.
— Что я сказал тебе прошлой ночью, София?
Я моргнула, глядя на него. Я не могла вспомнить ничего из того, что он говорил прошлой ночью, все было одним безумным, неконтролируемым пятном. Я покачала головой.
Он взял прядь моих волос своими покрытыми шрамами пальцами и потрепал ее.
— Я забочусь о том, что принадлежит мне.
Мне стало трудно дышать.
Его взгляд скользнул по моему лицу, и что-то тревожное промелькнуло в глубине его глаз.
— Мое имущество важно для меня. Если что-то принадлежит мне, я от этого не отказываюсь. Если ты будешь издеваться надо мной, София, я накажу тебя, но я никогда не брошу тебя, потому что я никогда тебя не отдам.
Я смотрела в ответ, моя сила была хрупкой оболочкой вокруг меня, и после этого мрачного обещания она была близка к тому, чтобы разбиться вдребезги.
— Ты моя, — сказал он невероятно низким голосом.
Я застыла, когда он заерзал на своем сиденье, кожа заскрипела, и повернулся ко мне.
Он обхватил ладонью щеку.
— И это никогда не изменится. — Другая его рука обхватила мою, его большой палец пробежался по кольцу, которое он надел мне на палец накануне, затем скользнул ниже и сжал мое бедро. Страх, смешанный с чем-то темным и манящим, вызвал постыдный жар, разливающийся по моим венам, когда его рука скользнула выше. Моя киска хотела, чтобы я раздвинулась шире для него и дала доступ этому монстру, позволила ему доставить мне удовольствие, как прошлой ночью, но когда он усилил хватку за мои волосы и наклонился вперед, инстинкт самосохранения и то, что осталось от моей гордости, взыграли, и я отвернулась, отвергая его.
Вместо этого его губы коснулись моей челюсти, его усы защекотали мою кожу, заставляя меня дрожать. Он замер, тяжело дыша, на несколько секунд, затем поднял голову, слегка дернул меня за волосы, отпустил и вышел из машины.