Уголки его губ скривились.
— Ладно, — сказал он.
Мое лицо снова вспыхнуло, пламя обожгло щеки.
К счастью, Фиона спасла меня, схватив за руку и оттащив прочь.
Стив и Брайан ждали у нашего столика, и Брайан взял меня за руку, когда мы подошли к ним, но я не смогла удержаться и обернулась, когда он выводил меня из бара.
Мистер Зеленые глаза был прямо там. Он последовал за нами — и все еще наблюдал за мной.
Киллиан
София ушла с опрятно выглядящим ублюдком, который поцеловал ее раньше, и сопротивляться желанию остановить их, схватить его за горло и выпотрошить прямо посреди паба было труднее, чем следовало.
Я вышел на улицу, когда ее подруга и другой парень разделились и сели в Uber. София жила недалеко, в паре кварталов отсюда, и я не удивился, когда она и ее кавалер направились в том направлении. Я последовал за ними, держась в тени.
Этот растрепанный ублюдок все еще держал Софию за руку, как будто она принадлежала ему.
Так не пойдет. Вовсе нет.
Борода сработала. Я отрастил ее, когда разгорелись разговоры о союзе на случай, если она узнает меня. Она не узнала. Неудивительно. Те несколько раз, когда я оказывался с ней рядом, она не замечала меня среди всех мужчин в комнате, как будто я был частью мебели. Вероятно, потому что она отводила взгляд и опускала голову. Мудро в комнате, полной хищников. Я не возражал, мне это нравилось. Я отошел в сторону, предпочитая наблюдать. Если люди тебя не видят, они не замечали, как ты подошел.
Мой взгляд скользнул по Софии. Она была невысокой, бедра округлые, живот мягкий, натуральные сиськи, когда она двигалась, было видно, что это она. Ее тело — его отпечаток, то, как оно прижималось ко мне, пока я держал ее спящее, бьющееся тело, было неизменным. Ее светлые волосы немного растрепались после танца. Я знал, какая она мягкая, и моя рука сжалась, представляя, как я засовываю в нее пальцы и крепко сжимаю.
Когда она переехала из семейного дома двенадцать месяцев назад и Шеймус попросил меня собрать информацию о ней, это не вызвало никаких тревожных звоночков. Ему нравилось иметь в своем распоряжении такого рода информацию, особенно с тех пор, как ее отец стал новым главой семьи Бреннан. В этом был смысл. Семьи Бреннан и О'Рурк вели бизнес бок о бок более тридцати лет, при необходимости поддерживая начинания друг друга, стараясь при этом не наступать друг другу на пятки и не нарушать баланс сил. У каждого были свои особые деловые интересы, и благодаря тому, что две семьи работали так же тесно, как и мы, ирландцы владели половиной Чикаго.
Но Шеймус остерегался делиться — он искал способ объединить семьи на случай, если у Каллума Бреннана возникнут какие-нибудь идеи, как нас облапошить. Шеймус наконец получил свой шанс, когда Бреннан облажался, вторгшись на нашу территорию, и конечной целью теперь было вытеснить его и полностью захватить власть. Бреннан был должен Шеймусу, и Шеймус сделал свой ход в эти выходные.
Мне пришлось стоять в стороне и ничего не предпринимать, пока заключалась сделка. София этого не знала, но, если все пойдет так, как планировали Шеймус и ее отец, мой дерьмовый сводный брат Адам женится на Софии Бреннан, моей драгоценной Спящей красавице, через шесть недель.
Я был старше его на восемь месяцев, и в моих жилах текло столько же ядовитой крови Шеймуса, сколько и в его жилах — только моя мать была любовницей, а мать Адама — женой. Никто не говорил об этом, и старик никогда не называл меня или моего брата Деклана своими, но у нас была общая фамилия — моя мать была достаточно хитра, чтобы вписать его имя в наши свидетельства о рождении. Шеймус всем говорил, что мы бедные кузены из Ирландии, но все знали правду.
Я был старшим сыном.
София должна быть моей.
Когда они подошли к ее дому, ее кавалер определенно надеялся, что она пригласит его подняться, но она остановилась у двери. Конечно, она не пригласила. Она еще не доверяла ему настолько, чтобы заснуть рядом с ним, быть настолько уязвимой. Я не мог слышать, о чем они говорили, но он наклонился и снова поцеловал ее.
Холодная сталь коснулась моей руки. Я потянулся за пистолетом, даже не осознавая этого.
Глаза Софии были крепко зажмурены, и она как бы отстранялась, но он наклонился к ней сильнее, его рука скользнула вверх по ее боку, добираясь до своей цели — ее груди. Я крепче сжал пистолет.