Она отшатнулась, и я схватила ее за руку, останавливая отступление.
— Ты знаешь, он одержим мной. Я думаю, он сделает все, о чем я попрошу. — Я выдержала ее взгляд еще мгновение, затем отпустила ее и откинулась на спинку стула, не сводя с нее глаз.
Бокал Селесты задрожал в ее руке, и она быстро поставила его на стол, но ее глаза все еще были полны ненависти.
— Ты мне угрожаешь?
Томми позвал меня посмотреть на него, и я встала, но прежде чем уйти, снова повернулась к ней.
— Да, именно это я и делаю.
Потом я подошла к Томми, села на край бассейна и поболтала со своим младшим братом.
Пятнадцать минут спустя дверь в кабинет моего отца открылась, и оттуда вышел Киллиан. Мой отец последовал за ним, покрасневший и явно разъяренный, но он держал рот на замке. Он едва поздоровался со мной, когда мы приехали, и даже не взглянул на меня сейчас. Киллиан подошел прямо ко мне и взял за руку, прежде чем взять за подбородок и поцеловать. Мое сердце мгновенно затрепетало, и я почувствовала, как глаза Селесты прожигают меня, наблюдая за всем происходящим.
Взгляд Киллиана прожег меня, и когда он поднял голову, он не опустил ее. По какой-то причине это было шоу для моего отца, и я не была уверена, что чувствую по этому поводу. Мне не нравилось, когда мне лгали о том, кем он был, или манипулировали им, но правда о том, кем он был, также была ужасающей.
Он повернулся к папе, бросив на него тяжелый взгляд.
— Я буду на связи.
Папа кивнул, и мы ушли.
— Что это было? — Спросила я, чувствуя себя неловко.
Киллиан открыл мне дверцу машины.
— Наши семьи сейчас связаны друг с другом больше, чем когда-либо прежде. Кроме того, у нас с вами совместный бизнес, и мне нужно было напомнить об этом твоему отцу.
Я нахмурилась, но он усадил меня в машину и обошел ее со стороны водителя. Я знала, что он не собирался вдаваться в подробности, но все равно поделился со мной большим, чем когда-либо мой отец.
— Где Дэнни сегодня утром?
Он взглянул в мою сторону, заводя машину.
— В него стреляли прошлой ночью. Я дал ему выходной.
— Что? — Я повернулась к нему лицом. — С ним все в порядке?
— С ним все в порядке. — Мы выехали на улицу.
— Но в него стреляли, Киллиан. Боже мой. Он мог быть серьезно ранен. — Я уставилась на беззаботный профиль Киллиана. — Он мог умереть.
Киллиан несколько секунд молчал.
— Ты, кажется, ужасно беспокоишься о благополучии Дэнни.
— Конечно, это так. Он один из твоих людей. Он мне нравится, и он добр ко мне.
— Похоже, прошлой ночью ты не хотела ничего хорошего, милая. Хорошее — это последнее, чего ты хотела. — Его взгляд скользнул ко мне.
Я замерла от того, что увидела. Что, черт возьми, здесь происходит?
— Скажи мне, София, насколько сильно тебе нравится Дэнни?
Я уставилась на него в шоке, пока до меня не дошло, что здесь происходит, и насколько безумным все уже было последние пару недель, и то, что произошло прошлой ночью, ни с того ни с сего наполнило меня маниакальным чувством. Я не смогла сдержаться. Я рассмеялась. Нет, я громко фыркнула, потом рассмеялась.
Он взглянул на меня с выражением, которое я не смогла прочитать на его лице.
— Что, черт возьми, тут смешного?
— Ты ревнуешь, — сказала я и покачала головой. — Ты действительно ревнуешь прямо сейчас? Правда?
Мускул на его челюсти дернулся.
— Нет.
— Так и есть. Ты ревнуешь. — Я снова рассмеялась над тем, какой безумной была моя жизнь.
Его руки крепче сжали руль.
— Ты хочешь трахнуться с ним, София? Это все?
Я не могла поверить в то, что услышала, не уверена, почему меня так удивила его реакция, но так оно и было.
— Нет, я не хочу спать с Дэнни. Ради всего святого, Киллиан, я знаю, что мы еще не настолько хорошо знаем друг друга, но до прошлой ночи я была девственницей. И на случай, если ты не обращаешь внимания, а ты, очевидно, не обращаешь, единственный мужчина, с которым я, кажется, хочу переспать, — это мой преследователь, мужчина, который может убить без угрызений совести, а потом прийти ко мне весь в крови другого мужчины, и все равно я позволю ему трахать меня до середины следующей недели.
Его грудь расширилась от резкого вдоха.
— Ты была девственницей?
Это та часть, на которой он сосредоточился?
— Да, но я определенно больше не такая. — Я повернулась к нему. — Есть вещи, о которых тебе следует беспокоиться, муж, например, если твоя жена медленно теряет рассудок из-за того, что ее мир перевернулся с ног на голову, или если я сделаю с тобой то, что жена Альто сделала с ним, или убегу ли я посреди ночи — потому что иногда мне приходится серьезно отговаривать себя от обеих этих вещей — но мое желание трахнуться с каким-то другим парнем не входит в их число, ясно?