Селеста позвонила утром. Томми скучал по мне. Он вернулся из школы с простудой, и она попросила меня заехать, чтобы подбодрить его.
— Он наверху, в своей комнате? — Спросила я ее, когда она направилась ко мне. Я не была заинтересована в светской беседе с ней. Если бы дело было не в Томми, нам нечего было бы сказать друг другу.
— Иди наверх, — сказала она и улыбнулась Дэнни. — На террасе накрыт ланч, пожалуйста, угощайся.
Дэнни проигнорировал ее и последовал за мной к лестнице.
— Томми его не знает, София. Он испугается, когда рядом будет твоя сторожевая собака, — сказала Селеста.
Я улыбнулась Дэнни. Как бы это ни раздражало, она была права.
— Пообедай, со мной все будет в порядке. — Он покачал головой, собираясь возразить. — Я в порядке. Я позову, если ты мне понадобишься.
Его челюсть сжалась, но он сделал то, что я сказала. Однако Дэнни не вышел на террасу, он стоял у подножия лестницы, и я знала, что он не сдвинется с места, пока я не спущусь обратно. Он ни в малейшей степени не доверял моему отцу, это было очевидно. Никто из них не доверял. Я понятия не имела, что, по их мнению, он мог сделать. Он уже сделал свое худшее, верно? К счастью для меня, его худшее начало казаться лучшим, что когда-либо случалось со мной.
Я прошла по коридору, постучала в дверь Томми, затем вошла.
— Привет, приятель… — Кровать была пуста. Я вошла в комнату, предполагая, что он в ванной. — Tомми?
Дверь спальни со щелчком закрылась за мной, и я обернулась.
Там стоял мой отец.
— Где Томми?
— В школе. — Он нервничал.
— Селеста сказала, что он был болен.
— Мне нужно было поговорить с тобой наедине, — сказал он, все еще загораживая дверь.
Беспокойство поселилось у меня под ребрами. Что, черт возьми, здесь происходит?
— Тогда тебе следовало позвонить. Не лгать мне о моем брате.
— Я буду делать все, что, черт возьми, захочу. Я глава этой семьи…
— И все же ты прячешься в спальне своего сына, чтобы кто-нибудь из людей Киллиана тебя не услышал…
Он шагнул вперед, его рука взметнулась назад…
— Ты отметишь мое лицо, и Киллиан прикончит тебя, — выпалила я в него. Меня пронзил шок. Он никогда раньше даже не пытался ударить меня. Меня затошнило.
Он сделал несколько глубоких вдохов и опустил руку.
— Боже, мне так жаль, София. Я не знаю, что на меня нашло.…Я нахожусь в состоянии сильного стресса.
— Что, черт возьми, происходит? — Я никогда не видела его таким, и он никогда за всю мою жизнь ни за что не извинялся передо мной.
— Тебе нужно выслушать меня, довериться мне.
— Ты меня пугаешь.
Его взгляд стал жестче.
— Твое время в браке с Киллианом О'Рурком закончилось. Я приду за тобой сегодня вечером. Подожди, пока он уснет, потом выходи. Машина будет ждать тебя на улице за домом, будь там к двум часам.
Я застыла.
— Что?
— Он собирается убить меня, София. Ты сможешь жить с этим? На твоей совести смерть твоего отца? Я сейчас оформляю расторжение брака. Я знаю судью, он у меня в долгу. Ты можешь уйти. Ты не обязана оставаться с человеком, который убил собственного брата. Ты в опасности.
Аннулирование брака? Что он делал? И он не заботился о моей безопасности, когда планировал выдать меня замуж за кого-то с репутацией Адама или Киллиана, если уж на то пошло.
— Почему он хотел причинить тебе боль? — Мне надоело молчать и делать то, что мне говорили.
Его челюсть сжалась.
— Он собирается узнать о некоторых… сделках, которые я заключал на его территории.
— Ты снова предал О'Рурков? О чем ты думал?
— Я забочусь о нашей семье и не дам этому ублюдку ни цента из своих денег.
О черт.
— Папа…
— Скоро все изменится, и ты, черт возьми, не будешь О'Рурк, когда это произойдет.
— Что ты имеешь в виду под словом «измениться»?
— Это не твое дело. Ты будешь делать то, что тебе говорят, и на этом все закончится.
Мои руки тряслись от гнева, что он снова так со мной поступает.
— Мне нужно уйти. Дэнни скоро придет за мной.
Его темные глаза были прикованы ко мне.
— Машина будет ждать тебя в два, и если ты скажешь Киллиану, не придешь, то, что произойдет дальше, будет на твоей совести.
Ужас усилился.
— Что будет?
Его взгляд потемнел.
— Он убьет меня, когда узнает, чем я занимался, София. Ты знаешь, что убьет. Он убьет Селесту… и он убьет Томми.
— Он бы этого не сделал, — выпалила я.
— Ты понятия не имеешь, что он сделал, на что он способен. Я знаю. Я видел это, вещи, которые вызывали у тебя кошмары, вызывали тошноту в животе. — Мой отец был манипулятором и лжецом, но страх в его глазах казался настоящим.