Вцепившаяся в мой рукав девушка весьма откровенно проигнорировала такое предложение.
Я обернулся. Ясно: страх полностью парализовал ее. Может она и рада бы поступить так, как велел ей бандит, но просто не могла.
— Эй! Але! Бабки гони, нах! — урка вскинул автомат, прицелившись девушке в лицо. Выщербленный дульный срез даже мне, стоявшему рядом, показался огромным и очень страшным.
— П-п-подождите! Видите, д-д-девушка испугалась, — я, продолжая изображать беззащитного ботана, попытался перевести внимание на себя.
— А тебя, урод, кто, млять, спрашивает? Ты телескопы свои протри и не звизди больше!
Зэк, не меняя положения тела, одним тренированным движением мгновенно развернул автомат и долбанул прикладом мне в живот. Отскочил, направив его на меня.
Усилием воли, быстро сообразив, я отключил уворот и броню, приняв всю силу удара на себя. Дикая боль хлестанула по нервам, отчего тело само сжалось, выплевывая, выхаркивая остатки воздуха через сжатые зубы. Опустился на одно колено, откашливаясь.
— Че, сука, смелый? Еще хочешь? — казалось, урка заводит сам себя, распаляясь, зажигая внутри огонь ненависти.
Бандит с мешком осторожно отошел в сторону, освобождая линию огня.
Мои пальцы сжались, будто схватив невидимую рукоятку. Мгновение, и гравитационный меч активируется, закружится в смертельном танце. Стирая грани между жизнью и смертью. Навсегда зачеркивая будущее у того, чьи нити жизни он сможет перерубить.
Невидимое напряжение нарастало. Бандиты, стоявшие сзади, тоже вскинули автоматы, целясь в толпу.
Неровный, испуганный строй пассажиров и пунктирная линия бандитов. И между ними ветер.
Ветер, играющий в снежки.
Ветер, метущий белую поземку.
Стелящий еще один лист белой бумаги.
Всё готово для очередного гневного эссе, начертанного красными, кровавыми чернилами.
Рывком головы сбросил с носа мешавшие очки, оглядывая место будущего боя, составляя предварительный план действий. Сначала, с помощью Ускорения, стремительно выпрямляясь, одновременно активируя гравимеч, в прыжке достану зэка. Просто полосну снизу вверх. Это где-то полсекунды. Потом рывком достану второго, без размахов и всяких глупостей — движением оружия сверху вниз. Полторы секунды. Третий тоже недалеко. Никаких танцев с мечом. Никаких лишних движений. Скупо и четко. Удар меча вверх. Не целясь. По корпусу. Куда придется. В любом случае от бандита останется уже две половины. Три движения мечом — три трупа. Следующий. Итого на шестерых ориентировочно пять-семь секунд. Успею? Сейчас проверим.
Адреналин заливал глаза, разгоняя сердце. Кровь бурлила, кипящим потоком проносясь по обоим кругам кровообращения. Еще три удара сердца и я начну действовать.
Два…
Один…
— Да на ты, подавись! — сквозь бухающее в ушах сердце я едва услышал полувскрик Лены.
Краем глаза вижу, как она яростно срывает с себя свой маленький сиреневый рюкзачок и кидает его к ногам бандита. Вытаскивает из кармана куртки смартфон и бросает его туда же. Сдергивает с шеи, разрывая тонкие кольца, цепочку, которая летит вслед за телефоном.
— Доволен?! Доволен?! — почти визжит девушка. Я разгибаюсь, обхватывая ее, успокаивая. Прижимая ладонь ко рту. Тише, тише. Одновременно успокаиваясь и сам, гася гормональный пожар внутри.
— Хыыы, какая краля! — довольно осклабился уркаган. — Только вот с чужими вещами поаккуратнее надо!
Он наклонился, подняв брошенный Леной телефон — поперек экрана змеилась трещина.
— На, дарю за смелость, — бандит кинул девчушке ее же собственный телефон. Он конечно же не долетает, в очередной раз шмякнувшись об дорогу. Конечно же экраном вниз. И, конечно же, зэк сделал так намеренно. Лена подняла его, автоматически сунув в карман.
Мужик с мешком, наконец перестав потрошить рюкзак, бросает его и подходит к следующей жертве.
Я наблюдаю за грабежом и осознаю, что только что мог натворить кучу бед. Смог бы я так быстро нейтрализовать противников, чтобы они не успели нажать на курки? Там ведь делов-то совсем немного. Палец в испуге может просто дернуться и огненная струя хлестанет по толпе.
Ведь как бы быстро я ни двигался, в любом случае пройдет приличное количество времени, чтобы самому дальнему от меня бандиту, стоявшему напротив пассажиров, все осознать и открыть огонь. И я, положим, выживу, даже если по мне пройдет очередь. А остальные? А Лена?
Но будь нас, например, двое…
Все же факты — вещь упрямая. Если Лена остается со мной, ей необходим свой собственный Наездник.