Так что мы тренировались. Гоняли себя до седьмого пота. Таскали тяжелые бетонные глыбы, прыгали по крышам и с крыш, дрались до отбитых кулаков и почек. Учились взаимодействовать с войсками, а они учились сражаться рядом с нами. Оттачивали свои старые и новые умения, поднимали уровни и характеристики.
Я знал, что рано или поздно нас найдут. Отследят по видеокамерам, допросят свидетелей, узнают номера машин. Дальше последует изучение записей дорожных камер и определение направление нашего движения. Затем сложат два плюс два и взглянув на карту поймут, где мы скрываемся.
Поговорил об этом с полковником, который, кстати, отказался ставить себе АСК, мол старый уже. Он согласился с моими выводами и довольно спокойно принял известие, что, вероятнее всего, скоро их пасторальная жизнь закончится.
— Мы готовы к этому. Мы ждем этого с той осени. Так что ничего страшного, если это произойдёт сейчас, а не через месяц. Это неизбежно, — с какой-то буддисткой обречённостью ответил он.
Так что, когда однажды Андрей, наш хакер-Валовец, подошел ко мне тыкая пальцем в небо и сказал, что чувствует там, с помощью своей новой пассивной способности, электрические сигналы, мол скорее всего за нами наблюдают с помощью дрона, я понял, что время подготовки к войне закончилось.
Пришло время войны.
Кортнев Семен Владимирович
Не зря запускали спутник, ох не зря!
Буквально через три дня после его выхода на запланированную орбиту, он засек всплески гравитационных волн. Совсем недалеко от Города.
Когда я увидел, где он скрывается, рассмеялся в голос. Ну кто бы сомневался! Ты хотел спокойной жизни, Семен?
Позвонил Бате. Обрисовал ситуацию. Он, пообещав все порешать, отключился. И, буквально через полчаса звонок с другого номера. Определитель высветил такое имя, что я невольно вскочил со стула.
— Семен Владимирович? — пророкотал динамик трубки. — Это Садюков Олег Львович, генерал армии. Меня попросили помочь вам оказать, так сказать, полное содействие. Слушаю вас.
— Здравствуйте! Да, ситуация сложилась вне моей компетенции. Для начала мне нужны специалисты по общевойсковым наземным операциям. Необходимо разработать план штурма укрепрайона. А затем, после их рекомендаций, будут непосредственные запросы.
— Укрепрайон, говоришь, — засопела трубка, — уж не Уральских ли самозванцев решил брать? Добро! Будут тебе спецы. Жди!
Гудки.
Два человека в зеленом неприметном камуфляже прибыли ко мне на следующее утро. Я обрисовал ситуацию, мы по имеющимся данным прикинули силы противника, умножили их на три и начали прописывать план.
Тяжелая бюрократическая машина заскрипела, зашевелилась. Плохо смазанные колеса раскручивались крайне неохотно, но, раскрутившись до определенной скорости, остановить их было почти невозможно. Секретные сообщения, депеши и звонки по выделенным линиям увеличивались волнообразно.
Вскоре застучали на перестыках рельс вагоны с армейской символикой. Закрытая брезентом оливкового цвета бронетехника, размещенная на грузовых платформах, начала стягиваться в самое сердце страны. Тысячи человек пришли в движение, где скрытно, а где и у всех на виду перемещаясь в нужный квадрат. Отборные, проверенные временем контрактники сидели на вещмешках и крутили в головах пятизначные цифры, что появились у них на дебетовых картах.
Разрезая лопастями воздух, подтягивались боевые вертолеты, за ними подтягивались машины снабжения и обеспечения. Десятки Уралов с ящиками боеприпасов медленно, но неумолимо ехали в нужную сторону.
Мы рассмотрели все возможные варианты. Перелопатили сотни спутниковых снимков. Буквально по миллиметру изучили карты местности и знали что находится в округе лучше, чем местные жители.
Через семь дней от начала подготовки все было готово. Пять тысяч человек замерли в нервном ожидании. Оружие и техника многократно проверены, гражданские эвакуированы, укрепрайон блокирован со всех сторон.
Наступало двадцать первое июня.
14
14.1
Утро.
Длинное утро длинного дня. Самого длинного дня.
Солнце лениво карабкалось к зениту, разогревая своими жаркими лучами воздух и просторное поле, рядом с которым неторопливо несла свои воды неглубокая речушка. Длительное отсутствие дождей почти уполовинило ее, и теперь то тут, то там виднелось дно, покрытое илом и куцыми водорослями.